Несмотря на огромные усилия киргизской милиции, на объявленный всесоюзный розыск, поймать его не удалось. Полтора года он скитался по горам, питаясь подножным кормом и прячась от встречных, как снежный человек.
За полтора года в голове душевнобольного убийцы родился следующий план: спуститься в Ферганскую долину, попасться на какой-нибудь мелкой кражонке и представиться иностранным гражданином, например китайцем. Все это он осуществил весной 1991 г.
Местная милиция запросила информацию в Москве о таинственном «китайце», и вскоре выяснила, что в руках у них Джумагалиев. После этого отправила злодея, мечтавшего скрыть свое прошлое в ташкентскую лечебницу. Его там приняли и, продержав до января 1994 г., выпустили. С полным прекращением лечения, то есть как бы с выздоровлением.
После возвращения в родной поселок жизнь его стала невыносимой. Местные жители, в основном женщины, потребовали от милиции, чтобы на работу и с работы его сопровождал наряд. Мужики плевали в лицо. Никто не хотел смириться с тем, что в их поселке, на их улице, тем более в соседнем доме, жил людоед. Началась настоящая травля Джумагалиева.
Долго терпеть этого Джумагалиев не мог и вновь ушел в горы. На этот раз он проскитался более года.
Его изобретательный ум пришел к новому решению: вернуться в Ташкент и проситься обратно в больницу. Хоть там и житье — не житье, но и быть мишенью для травли со стороны как близких, так и чужих невмоготу. В Коканде (Узбекистан) он за 250 купонов (около 10 долларов) купил фальшивый паспорт, отправился в Бишкек и, хорошо набравшись там бормотухи, попал в спецприемник-распределитель. Это произошло весной 1995 г. Киргизская милиция, решила отправить его, человека из другого государства, в сопровождении родственников… по месту постоянного проживания. Ходатайства и просьбы самого Джумагалиева о возвращении в ташкентскую лечебницу не были услышаны в Ташкенте, поскольку теперь гражданами других государств узбекская медицина заниматься не намерена.
30 апреля Джумагалиева в сопровождении родственников привезли домой. Несложно догадаться, какова была повторная реакция местного населения. Джумагалиев вновь бросился в бега.
Сам Джумагалиев утверждает, что с убийствами и людоедством «завязал». Но насколько можно ему верить? Душевнобольному, маньяку, преступнику.
Из конфиденциальных источников известно, что как в Казахстане, так и в других азиатских республиках — регионе обитания Джумагалиева — просто огромное количество нераскрытых убийств с расчленением.
В самой России в последнее время участились случаи продажи со всяких сомнительных лотков человеческого мяса. Причастность ко всем этим случаям Джумагалиева не доказана.
Сам он, разумеется, ни в чем признаваться не собирается.
В Ташкенте, в бытность его в психушке, его осаждали журналисты, в основном, иностранные. Он стал своеобразным рекордсменом среди маньяков по количеству интервью в зарубежной прессе. В своем последнем интервью киргизскому журналисту пожаловался:
— У меня нет родины. Здесь я никому не нужен. Если я еще интересен иностранцам, которые приезжали ко мне в Ташкент, — пусть меня купят отсюда. Нет здесь житья.
МЯСНИК
Он не ожидал гостей и растерялся.
— Какие наркотики? Отродясь не видел! Вас обманули…
Но сотрудники милиции Ленинского РОВД г. Бобруйска уже были осведомлены о том, что Александр Хоненко пристрастился к наркотикам, и без труда обнаружили 0,15 грамма экстракционного опия и около килограмма маковой соломки. Все было изъято и уничтожено.
Для Хоненко это оказалось страшным ударом. И хотя удалось сбежать от непрошенных гостей, однако чувствовал себя неуютно. Ломало тело, болела голова.
Зашел к Жанне Воробьевой.
— Жаннушка, родная, может, сделаем «по сто»?
Воробьева, кстати, никогда не отказывалась от горячительных напитков.
— Я бы, конечно, не против, да вот проблема — в доме ни куска хлеба.
— Я ведь не жрать к тебе пришел. Выпьем и разойдемся…
— Ладно, уломал… Да только у меня гостья…
И тут Хоненко заметил наглядно знакомую ему Марию Татур.
— Ага, третьей будешь…
Воробьева пригласила гостей на кухню. Бутылка водки на троих разошлась мгновенно.
— Вы тут покалякайте, — сказал захмелелый Хоненко, — а я крутанусь до хаты… Дельце есть. Я скоро.
Через час Александр вновь пришел к Воробьевой.
— А ну, бабоньки, кто сгоняет в краму?
В магазин пошла Мария. Принесла две бутылки водки, и снова начали пить. Хоненко расфраерился. Начал приставать то к Жанне, то к Марии.
— Девоньки, да ежели бы вы пожелали, я бы вас обеих… Намедни видик крутили. Вот это секс!..
— У вас, мужиков, одно слово — секс… А дойдет до дела — так и в кусты, — улыбнулась Мария.
Хоиенко бросил на нее злобный взгляд и поперхнулся хлебом. Мария постучала по спине.
— Лучше?
— Да пошла ты, шлюха…
— Сам козел!
— Хватит вам! — вскочила Жанна. — Нашли время ругаться.
— А чего она — «козел»… Да ведь за такие слова в морду надо бить…
Однако дело до мордобоя не дошло. Снова сели за стол. Чокались. Мирились. Обнимались. Снова кто-то наливал…
Он уже сквозь сон видел лица своих подруг…
— Шурик, Шурик, — тормошила его за плечо Воробьева, — вставай.
— Отстань, я спать хочу.
— Шурка, милый, очнись… Ты убил…
Он, кряхтя, поднялся на ноги и осмотрелся. На руках вдруг заметил кровь. И тут вспомнил…
Да, они о чем-то заспорили. О чем-то говорили на кухне… Жанка как будто спала. А он схватил нож и нанес… Да, кажется, нанес пять ударов в грудь…
— Послушай, Жанка, что будем делать?
— А вот что, — спокойно и рассудительно молвила Воробьева. — Надо порубить тело… Иди-ка за мешком…
Мария-лежала на полу в проеме между залом и прихожей.
— А ежели порубить труп на мясо? — спохватилась Жанна. — Порубим и съедим. Ее-то искать не будут. Знаю, стерва еще та…
— Порубить? Лучше закопать.
— Нет, — стояла на своем Воробьева. — Порубим!
— Тогда, может, мягкие части тела вырезать? Он взял нож и приступил к разделке трупа.
Мария, истекшая кровью, лежала на спине, а он хладнокровно отрезал мягкие ткани от левой ягодицы… «Баба справная, — улыбнулся, — ляжки-то какие…»
Потом перетащил труп в прихожую. Пошел на кухню, допил водку и уснул на стуле.
Очухался, когда стемнело. Посмотрел в сумку. Человеческое мясо лежало на месте. Вспомнил о своей
