заплатить либо она сама, либо тот, кто сбил ее! Вскочив со стула, она бросилась обнимать подругу.
– Неужто это наконец случилось? Я так счастлива за тебя, Амелия Рендалл! Кто же это был?
Девушка усмехнулась:
– Кто бы это ни был, у этого человека хватило денег для того, чтобы замести следы. – Сунув руку в карман, она вытащила оттуда ключи. – После разговора с адвокатом я съездила в больницу и сообщила, что меня долго не будет. Потом заехала еще кое-куда. – Она вручила ключи Дайане. – Этим я, конечно, не покрою всего, что ты сделала для меня за все эти годы, но это только начало. Поди-ка сюда.
Дайана вышла вслед за Амелией. Рядом с домом стояла новая машина красного цвета.
– Я не приму такой подарок!
– Почему бы и нет? – Амелия направилась к машине. – Тебе же придется жить здесь и заботиться о животных, пока меня не будет. Ты должна возить в чем-то свои картины, а этот, – она пнула ногой колесо старенькой машины Дайаны, – драндулет уже забыл о своих лучших днях. – Она взглянула на подругу. – К тому же ты отвезешь меня в больницу, а я хочу, чтобы мое появление там произвело на всех впечатление.
Поздним вечером Амелия смотрела на поле, где светились огоньки светлячков. Они напомнили ей о Четвертом июля. Чуть повернув голову направо, она увидела то место под деревом, где занималась с Кейси любовью. Взяв бутылку, Амелия наполнила бокал Дайаны и подлила вина в свой.
– Стало быть, ты ничего не хочешь говорить Кейси Игану? – удивилась Дайана. – А мне-то казалось, что он тебе нравится.
– Очень нравится.
– Объясни, пожалуйста, Амелия, а то я опять тебя не понимаю.
– Попытаюсь, но вообще-то это довольно сложно.
– А с тобой вообще всегда все сложно, – мрачно заметила Дайана.
– Кейси – первый за долгое время, кто обратил на меня внимание.
– Да ты же никого к себе не подпускала!
– Верно. Но как же мне узнать, настоящее ли чувство я испытываю к нему или это просто благодарность за внимание, которое он мне оказал?
Дайана открыла было рот, но не нашла никаких аргументов. Действительно, как?
– Кейси чудесный, очень добрый человек. Он проводил со мной так много времени. Познакомил меня со своей семьей, отрывал для меня время от работы. Он избавил меня от страхов…
– Это ни о чем не говорит тебе?
– Это говорит о том, что у него щедрое сердце. А также о том, что, если я скажу: «Знаешь, Кейси, я собираюсь сделать пластическую операцию» – он ответит: «Амелия, не стоит делать этого, ведь для меня ты и так хороша».
– Но если это правда?
Амелия покачала головой.
– Но как же мне узнать, действительно ли это так или он просто добр ко мне?
– Ох, Амелия, Амелия!
– Пойми, Дайана, Кейси помог мне вернуть важную часть меня самой. Я очень многим ему обязана. И я хочу, чтобы он увидел меня… настоящей, когда задумается о том, какие чувства испытывает ко мне. Когда речь пойдет о чувствах, ни доброты, ни жалости я не приму.
Дайана долго смотрела на нее.
– Ты так любишь его?
Амелия затрепетала.
– Да, я очень люблю Кейси.
– Но ты рискуешь потерять его. Он может не перенести обиды, ведь мужчины во многом похожи на детей.
Глаза Амелии заблестели от слез.
– Я знаю, Дайана, но я должна рискнуть. Потому что хочу знать правду.
Глава 8
Амелия тщетно пыталась успокоиться, глядя, как доктор Кроуфорд перелистывает ее быстро толстеющую историю болезни. Когда ее напряжение достигло апогея, он поднял голову и улыбнулся.
– Что ж, мисс Рендалл, вижу, вам не терпится узнать результаты анализов.
Амелия через силу улыбнулась.
– Во-первых, позвольте напомнить вам, что, когда луч лазера проникнет сквозь верхние слои кожи, ваш организм сам начнет бороться со шрамом.
– Я кое-что в этом понимаю, – едва слышно прошептала Амелия.
– Ну да, – кивнул Кроуфорд. – Пожалуй, я впервые встречаю пациентку, весьма осведомленную в этом деле. – Он положил руки на папку с историей болезни. – Как мы уже говорили с вами на встрече в среду, операция позволит подкорректировать шрам, но полностью избавиться от него не удастся.
Амелия кивнула, пытаясь проглотить стоявший в горле комок.
– Понимаю… – Ее голос предательски дрожал. – Кажется, сейчас я готова смириться с этим, хотя две последние ночи молила Бога о том, чтобы анализы опровергли ваше предположение. – Амелия улыбнулась. – Не стоит надеяться на чудо, не так ли?
Доктор Кроуфорд добродушно покачал головой.
– Тем не менее я думаю, что вас приятно удивят результаты оперативного вмешательства. Я проконсультировался с врачами, осмотревшими вас вчера. Мы пришли к выводу, что в вашем случае лучше всего сузить шрам. Кое-где мы используем специальную технику, которая позволит растянуть кожу и изменить направление разрыва. Благодаря этому рубец будет напоминать обычную складочку кожи или мимическую морщинку. Итак, – доктор осторожно коснулся лица Амелии холодными пальцами, – в этом месте, где шрам выходит из-под линии волос, мы направим его к уголку глаза – там он затеряется среди «гусиных лапок». На щеке мы сузим его, насколько это возможно. Вы больше не увидите этого темного грубого рубца. – Его пальцы скользнули ниже. – А возле рта мы восстановим ткани, так что едва заметный след сойдет за складку кожи у губ. После операции останется чуть заметная белая линия, которую вы без труда сможете скрыть под тонким слоем пудры.
– Как долго продлится операция?
– Полагаю, около трех часов. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Анализы показали, что у вас прекрасное здоровье, так что, полагаю, все будет в порядке.
– А сколько времени займет восстановление?
– Швы будут сняты через семьдесят два часа после операции. Их мы заменим медицинским клеем и мини-скобками и проследим за тем, чтобы шрам стал как можно уже. Об окончательных результатах можно будет судить через две недели. Если они окажутся неудовлетворительными, мы подкорректируем шов. Короче, вам придется провести в больнице от шести до восьми недель.
Откинувшись на спинку стула, Амелия глубоко вздохнула. Наконец-то это случится! После десяти лет кошмара она опять станет нормальной. Дайана права: медицина шагнула далеко вперед за эти годы. Правда, от шрама все же останется небольшой след, но почти незаметный. Он будет напоминать о ее боли и страданиях.
А что такое шесть или даже восемь недель после всего пережитого? И цена за операцию оказалась куда меньше, чем ожидала Амелия. Ей уже сообщили, что пребывание в стационаре и операция обойдутся примерно в двадцать – двадцать пять тысяч долларов. Так что она останется богатой женщиной. Амелия поняла, что Джон Вэнс прав: ничего не изменится, если она узнает имя водителя. Ничего!
Правда, восстановительный период затянется дольше, чем она предполагала. Амелия знала, Кейси не останется в стороне, узнав, что она задумала. Ах, как же она скучает по нему! Сколько раз за последние два дня сокрушалась о том, что решила все утаить от Кейси. Вот если бы он был рядом! Как ей хотелось свернуться клубочком в его объятиях в те долгие ночи, когда она ждала результатов анализов.
Впрочем, решение принято: Амелия пройдет через это испытание одна, а уж потом подумает о будущем. Своем и Кейси.
– А после восьми недель? – спросила Амелия у Кроуфорда.
Он ласково засмеялся:
