– Мы начали говорить о Зе Педро, и я сказала: он похож на араба. Тогда вы, мисс Карри, начали описывать прогулки в лес на лошадях одного парня и одной девушки, они ездили в укромное место, где был источник, и ложились, взявшись за руки…
– Да, именно это, – подтвердила англичанка, не решаясь повторить свой вопрос.
– И мисс спросила меня об остальном. Откуда мне знать об остальном, если ни юношу, ни девушку я не знаю…
Лицо Марии до Пилар, кроме вопроса, ничего больше не выражало. Или Мария до Пилар так ловко обманывала ее?!
– А вам не нравится фантазировать?…
– Нет! Здесь, в нашем доме, нам с колыбели известно, что фантазии – удел слабых. И я считаю, что отец прав, говоря это.
– Вы никогда не думали о том юноше, что похож на араба? – враждебно спросила англичанка.
Мария до Пилар отрицательно покачала головой, чувствуя, что не способна поднять глаза на гувернантку и краснеет от неожиданно обдавшего ее жара. Она смутилась, не решаясь сказать, что смотрела на него другими глазами после боя с молодым бычком под открытым небом – тогда она поскакала к нему навстречу, возможно, именно поэтому, и все. Да, ей запомнились те дни в Мадриде в его обществе и обществе отца. Они садились на лошадей и вместе с Зе Педро, одетым в костюм пастуха, объезжали мадридские улицы и парки и пользовались успехом, хотя она сидела на лошади в позе амазонки, как велел отец; она видела, как мадридские женщины останавливались, оглядывая красивую фигуру парня, и говорили «guapo»[44] – это слово Мария до Пилар произнесла, умело копируя их. Но сейчас все это не имело ни малейшего значения. Так зачем же об этом говорить?!
– Мисс Карри забывает, что Зе Педро слуга в нашем доме, – ответила она не очень твердо.
– Вот по этому-то самому… Слуга тоже мужчина (теперь она на все была готова), во всяком случае в Англии, да и во всех других цивилизованных странах для женщин, не имеющих любви…
– Сгодятся и слуги?
– Конечно. В высшем обществе это обычное дело. Когда в какой-нибудь цивилизованной стране какая- нибудь сеньора при людях плохо обращается со слугой, садовником или, к примеру… Но простите, вы еще очень юны, чтобы слушать подобные вещи.
Никогда не оставлявшее Релвасов тщеславие заговорило в Марии до Пилар, и она, решив показать себя вполне опытной, затрясла головой, выражая тем самым презрение к сказанному гувернанткой, которое еще больше подчеркивала ее выпяченная нижняя губа.
– Не считайте, мисс Карри, что я уж так наивна. Это не совсем так. Даже если я живу и не в цивилизованной стране…
Англичанка поняла ее намек и поправилась:
– О вас лично я ничего не хотела сказать…
– Благодарю за сделанное мне исключение. – И победным тоном добавила: – Девушки ведь очень многое узнают друг от друга. – Потом улыбнулась и, идя на примирение, уточнила: – Ну, и от братьев… К тому же в деревне скорее узнаешь о любви в подробностях. Ведь животные людей не стесняются…
Так родилось между мисс Карри и Марией до Пилар доверительное сообщество. И гувернантка все рассказала ей о нафантазированных ею поездках, да, двоих молодых людей, красивых и таких разных в своей красоте; так вот как раз разные-то – а вы не знали? – тянутся друг к другу, в этом своя прелесть. Если бы Зе Педро оказался в Англии или в других северных странах, ему бы отбоя не было от женщин, он бы разбогател за короткое время, стал влиятельным человеком в обществе. Северянки боготворят смуглых мужчин; он бы женился на любой, какую пожелал. Она сама, продолжала свое признание мисс Карри, завидовала свободе их общения, и если простят ее за откровенность, то объездчик лошадей – единственный мужчина, который поразил ее воображение. На этом она не остановилась – она пошла дальше: это был самый красивый мужчина из тех, кого она до сих пор видела в Португалии.
И продолжала все о том же:
– Вы бываете с ним только ради того, чтобы посмотреть лошадей на манеже?
От волнения Мария до Пилар опять покраснела.
– Не знаю… Теперь не знаю…
– Снимите пелену с глаз и посмотрите на слугу так, как вы смотрите на любого другого мужчину.
– Я уже сняла.
– Это и видно, – чуть насупившись, сказала мисс Карри.
Но Мария до Пилар тут же пояснила:
– Но между нами никогда ничего не было…
– Даже поцелуя?
– Нет, ничего. Не забывайте, он все же для меня слуга. В Португалии мы это не забываем…
В имении Релваса каждый знал свое место, и со стороны слуги она не чувствовала к себе никакого интереса, даже наоборот: он не поднимал на нее глаз, возможно потому, что с малых лет был с ней рядом. И Мария до Пилар рассказала англичанке историю его отца. Мисс Карри очень разволновалась, она не все понимала: ведь Мария до Пилар рассказывала ей по-английски, который знала плохо, но в романе появился бык, а это так романтично – настоящая глава для романа, и если человек умер, то это действительно ужасно… Волнующе… Прекрасно… Потрясающе… Гувернантка любила выражаться, театрально произнося слова, недоговаривая начатую фразу и все так многозначительно, и молодела на глазах.
– А можно получить разрешение у вашего отца…
– Мне он никогда ни в чем не отказывал, – похвасталась Мария до Пилар. Но гут же поспешила
