Дед продолжал молча смотреть вокруг себя, поглаживая теперь уже сильно поседевшую бороду. «Куда тянет паук нить своей паутины?» – спрашивал он себя, не находя ответа. Двое других тоже, видно, не имели большого желания разговаривать.
Туман, за которым чуть угадывалась Палмела, рассеялся, и солнце засияло вовсю. Теперь глазам их открылись неоглядные дали и Тежо с пестревшими на ней парусами. И разные прибрежные селения, очень убогие, особенно на плоскогорье, которое казалось разливом реки.
– Это как раз та земля, которую вы, Перейра Салданья, хотите продать? – спросил хозяин Алдебарана безо всякого интереса. Ведь его сейчас больше всего интересовало выражение лица Перейры, да и лица Зе Ботто, взгляд маленьких и хитрых глаз которого он никак не мог поймать.
– Да, Релвас, именно та. – И он развел свои короткие и слабые руки.
– Но тут же ничего не вырастет. Что вы получаете с этих земель?…
– Вы же сами только что сказали: ничего!
– Так, выходит мы приехали сюда, чтобы я купил у вас это «ничего»? Хороший же вы друг, сеньор, нечего сказать.
Ботто, казалось, не слушал их разговора.
– Мне нужны деньги… И этим сказано все. Я ведь не скрываю, что хочу вложить деньги в Африку. Я нюхом…
– Продайте мне акции компании заливных земель
– Сам бы у вас купил.
– Так, человече, я не совсем понимаю: вы покупатель или продавец?
– И то и другое… Продаю то, что мне не нужно, и покупаю то, что необходимо. И то, что продаю, предлагаю тому, кто располагает деньгами.
– А Зе Ботто вы уже предлагали?
– Предлагал.
– Ну а ты, Зе Ботто?
– Ну, ведь все зависит…
– Ну, так, значит, о цене речь уже была!
– Да, он дорого просит. Салданья не продешевит…
– А что ты имел бы с этих земель?
– Со временем что-нибудь и имел бы. Иногда вещи приобретают цену со временем.
Устав швырять камни, Руй Диого подбежал к деду с галькой в руке. Он хотел пустить ее по откосу самой глубокой пропасти, чтобы услышать звук падения.
– Ну, так какова ваша цена, Перейра Салданья?
– А сколько вы дадите?…
– Вы же продаете. И хорошо знаете, сколько что стоит. Говорите прямо: для чего могут сгодиться эти камни? И сколько вы за них хотите?! Конто?!
– Каменщики говорят, что это прекрасный строительный материал. Но за конто я их оставлю себе…
– Но в Африке, если вы в Африку вложите конто, через три года вы будете иметь три конто. Здесь же конто и останется конто… Продайте мне акции компании заливных земель, за каждую плачу два конто с половиной. Никто и никогда еще столько не платил.
Внук дергал деда за руку, просясь в обратный путь: здесь ему уже все наскучило. Диого Релвас сделал вид, что занялся ребенком, но сам был внимателен к каждому движению Зе Ботто и Салданьи и тут же заметил, что Салданья сделал Зе Ботто какой-то знак, значение которого ему было не ясно.
– Ну, Руй Диого, а ты, ты купишь эти земли?
Парнишка пожал плечами.
– Это же сухая глина…
«Вот именно, сухая глина, это точно!» – подумал хозяин Алдебарана.
– Я возьму пробу, если вы, конечно, разрешите.
И тут же он увидел и того и другого несколько сконфуженными.
– Я не хочу так долго ждать. Я не хочу быть связанным обязательствами…
Только тут Диого Релвас понял, почему его пригласили Салданья и Ботто: они хотели освободиться от обязательств. Теперь было нетрудно понять, что за всем этим стояла индустрия.
– Десять конто, пойдет?
– Нет, нет. За десять я оставлю себе. Релвас повернулся к Ботто.
– Ты считаешь, что я мало даю?
Смущенный Зе Ботто оставил вопрос без ответа и двинулся вместе с внуком Релваса к коляске.
