свой долг, они плохо знают Френсиса Пелхэма.
И вот он вошел в контору, где были зажжены свечи, чтобы разгонять зимний полумрак. На улице начинался дождь. Пелхэм сказал младшим клеркам, что скоро вернется. Они встретили это сообщение, не скрывая свою неприязнь к нему, но он повторил распоряжения и заставил клерков подтвердить, что они их получили, чтобы потом те не могли отговориться — дескать, мы ничего не сделали потому, что Пелхэм нам ничего не поручал. Потом вышел на пристань, где с грохотом катились повозки, груженные лесом и парусиной, где кричали матросы и высоко над покрытой рябью водой Темзы галдели чайки. Теперь дождь полил сильнее. Поэтому Пелхэм запахнул плащ и низко надвинул шляпу, мысли его угрюмо обратились к Вуд-стрит, к жене, как вдруг он увидел быстро идущего к нему Неда Варринера.
Пелхэм хотел наброситься на него. Но Варринер, у которого было бледное и небритое лицо и такой вид, будто он не спал несколько дней, подошел к нему с поднятыми руками, показывая, что у него мирные намерения, и сказал, стоя под проливным дождем:
— Пелхэм, я пришел насчет вашей жены. Вы должны помочь ей. Вы должны вызволить ее из этого места.
Горький смех Пелхэма раздался в воздухе.
— Что за чушь! Вы, вы, предатель, шпион Нортхэмптона — и вы приходите ко мне сказать мне, что мою жену арестовали по моей вине?! Сейчас я иду в тюрьму. Я сделаю для нее, что могу, хотя и не знаю, что именно. Прочь с дороги.
Но Нед, по-прежнему бледный, вытер мокрое от дождя лицо тыльной стороной руки и не двинулся с места.
— Вы знаете, что вы можете сделать. Вы должны сказать властям, что ваша жена оказалась невольной соучастницей махинаций. Вы должны объяснить, что она не виновата, сообщить им, что ею воспользовались…
Пелхэм уставился на него.
— Слушайте, Варринер. Ваша неосведомленность и ваша самоуверенность, как всегда, поразительны. Вы, очевидно, понятия не имеете, что мою жену арестовали, потому что она носила тайные письма этого изменника, сидящего в Тауэре.
— Она носила письма для Рейли?!
— Вот именно. Вам следует хорошенько проверять полученные сведения, Варринер.
Нед быстро сказал:
— Кейт, наверное, делала это в полном неведении. Как дружеское одолжение. Она очень уважает Рейли — он был другом ее отца.
Пелхэм смотрел на него с каменным видом.
— Не могли бы вы сообщить мне, какое вам до этого дело?
— Когда-то мы дружили. В детстве. Когда-то мой отец был другом ее отца. Я не могу поверить, что она замешана в чем-то нехорошем.
— Ваш отец, — сказал Пелхэм, — был проходимец, который покончил с собой от стыда за то, во что он превратился. Что же до дурных поступков моей жены, то она постоянно лгала мне относительно своих посещений Рейли, которые я запретил, женившись на ней. Почему бы ей было не обманывать меня и другими способами?
— Скажите мне одно. Вы собираетесь помочь ей?
— Зачем? Если она не принесла мне ничего, кроме бесчестия и неприятностей?
Нед сказал спокойно:
— Если вы не станете ей помогать, тогда помогу я.
Он повернулся и пошел прочь под проливным дождем, Пелхэм продолжал стоять, глядя ему вслед.
Друзья детства, значит?
К тому времени, когда Пелхэм, вымокший до нитки, наконец добрался до тюрьмы на Вуд-стрит, уже стемнело. Кейт находилась в отдельной комнате с камином и свечами, но стены комнаты были каменные, голые, и холодный сквозняк проникал сквозь высокие окна.
Она встала, услышав, что он вошел, и молча повернулась. Он начал расспрашивать ее о письме, которое дал ей Рейли. Поначалу Кейт попыталась хитрить, заявила, что оно вовсе не от Рейли, что сама написала его. Но Пелхэм возразил: Рейли сам сообщил ему, что дал Кейт письмо. После этого она больше ничего не сказала, даже когда Пелхэм сурово упрекнул ее за посещения Рейли вопреки его явному запрещению.
— И надо же, — сказал он, — чтобы все это случилось в такое время. Мне дали шанс проявить себя, а теперь я стану посмешищем. Моя жена якшается с осужденным изменником…
Когда он кончил, она ответила тихим голосом:
— Рейли был близким другом моего отца. Мой долг был посещать его.
— Вам, сударыня, — сказал он, — надлежит помнить о вашем долге передо мной. И лучше бы вы не забывали об этом.
Они заспорили; Пелхэм ударил ее. Она чуть не упала и снова опустилась на стул, держась за щеку. Издалека через сводчатые каменные переходы донесся крик истязуемого человека; потом настала тишина. Пелхэм стоял, тяжело дыша. Он спросил:
— Нед Варринер уже побывал здесь?
Тут она быстро обернулась, и он увидел, что глаза у нее широко раскрыты от страха.
— Нет, — сказала она. — С какой стати ему навещать меня?
— Вот об этом я и спрашиваю. Что для вас Варринер?
Она покачала головой и ничего не сказала.
— Что для вас Варринер?! — повторил он. — Он ваш любовник? Отвечайте.
Она встретила его взгляд с твердостью.
— Я и двух слов с ним не сказала с тех пор, как он вернулся с войны.
— А вы знаете, что он был шпионом Нортхэмптона? Вы знаете, что он был любовником Нортхэмптона?
— Я думаю, что среди нас мало кому не приходится скрывать что-то, содеянное в молодости.
— Я говорю о настоящем времени, — сказал он, ударяя кулаком о ладонь. — После своего возвращения он снова стал девкой этого старика; неужели вы не понимаете, что весь двор знает это и смеется?
Краска мгновенно сбежала с ее лица, и ему показалось, что сейчас она упадет в обморок. Но Кейт встала и проговорила:
— Оставьте меня. Если в вас еще сохранилось какое-то благородство, оставьте меня.
Он повернулся и вышел.
Пелхэм подписал бумаги, в которых брал на себя ответственность за нее. Он заплатил деньги за удобства и питание, которые предоставлялись заключенным на Господской половине, и сказал, что пришлет к ней ее служанку на все то время, пока она не выйдет на свободу. Он понял, что Кейт пробудет здесь по меньшей мере еще одну ночь. Завтра Кейт снова предстанет перед судом, и будет вынесено решение, виновна она или нет.
Пелхэм не смог заставить себя спросить, в чем ее обвиняют.
Он пришел домой темной сырой ночью, велел Бесс, служанке жены, отправиться к своей госпоже с одеждой и прочими необходимыми вещами. Затем обнял Себастьяна, который хотел знать, когда придет домой мама. Он помог своему маленькому сыну расставить вокруг кроватки оловянных солдатиков.
— А я скоро стану солдатом? — спросил Себастьян.
— Скоро, — заверил его Пелхэм, крепко прижимая к себе, — ты станешь таким же славным солдатом, как самый великий из рыцарей короля.
Пелхэма позвали вниз, в холл, потому что к нему пришел посетитель, его ростовщик Дюпре. Пелхэма удивило и расстроило, что этот человек незваным вторгается в его дом; но Дюпре поднял руку, чтобы остановить его возражения, и сказал, что пришел потому что, к сожалению, просрочена выплата крупной суммы денег. Пелхэм провел Дюпре в свой кабинет и запер дверь.
