герцогом, а Вирс-Вердера – генеральным судьей.
– Погоди, что значит «поддержал»?
– Значит – дал войска. Тяжелую конницу, рейтаров, артиллерию. Но они разделились. Дагнальд пошел на Бодвар, Вирс-Вердер – на Эрденон.
– Зачем Дагнальду Бодвар, столица же – сердце Эрда, а Бодвар – всего лишь резиденция герцога?
– Вот именно, – угрюмо сказал Ларком. – Резиденция. Только там проводится церемония коронации. И у Тальви – герцогские регалии, без них провозглашение недействительно.
– А Тальви успел провести церемонию? – Я обо всем этом слышала впервые, но чувствовала, что это имеет значение.
– В том-то и дело, что успел…
– Тогда на кой черт они разделились? – У меня не было желания добавлять: «И не покончили с Тальви одним ударом». – Хотя… да… В Эрденоне сидел Альдрик… Месть Вирс-Вердера?
– Не знаю. Может быть. Отчасти. Хотя столицу им все равно нужно было захватить…
– Был штурм?
– Нет. – Ларком болезненно сморщился. – Мы заранее узнали о подходе Вирс-Вердера с рейтарами. И Кренге предложил запереться в городе Но Альдрик сказал – нет. Укрепления в Эрденоне ветхие, их лет сто не подновляли. А если стены падут и наемники ворвутся в город… Он сказал, что видел, что бывает после. И резни на улицах не допустит. Кроме того, даже если мы победим, Эрденон превратится в развалины, а он присягал Тальви и обязан сохранить для него столицу. Единственный выход – остановить Вирс-Вердера на подходе к городу. И Кренге ответил – да, это возможно. Вирс-Вердер слабак, полководец из него никудышный, наемники за ним не пойдут…
– Так почему же этот слабак побил вас, сильных?
– Мы могли победить! – Мне показалось, что он стукнет кулаком по столу. – Могли! – Он явно неоднократно прокручивал воспоминания в мозгу и рассматривал возможность иного исхода. – Даже при численном перевесе. Даже при схватке на измор… но эти горожане… ополченцы, пушечное мясо, будь они прокляты… они побежали. Не сразу, нет, это уже к вечеру было, но они испугались, смяли ряды дворян… Альдрик бросился их останавливать, и это ему почти удалось. Он мог бы повернуть их и повести в бой, за ним бы они пошли… если бы нам не ударили в спину.
– Кто?
– Наемники, которых привел Кренге. Они должны были прикрывать нас огнем с тыла, в случае отступления. Вместо этого они повернули орудия и открыли стрельбу по нам. Думаю, пока шло сражение, Вирс-Вердер успел подослать к ним своих людей и пообещать денег больше, чем дали Кренге и Тальви..
– А сам Кренге?
– Он поскакал туда… Последнее, что я видел, – как его сшибли с коня и потащили… Это было ужасно, Нортия. Ты не можешь себе представить. Пушки били по толпе, по лошадям, по пехотинцам… Все словно обезумели. Этот грохот, эта пороховая вонь, крики, эта рвущаяся в клочья живая плоть… наступала ночь, и в ней разгорались огни пожаров. Люди теряли всякое представление о том, где они, кто свой и кто чужой, не знали даже, куда им бежать, и нарывались на вражеские пули и палаши. Альдрик пытался вывести их из-под огня, собрать вокруг себя и побиться сквозь рейтаров, поскольку подход к Эрденону был закрыт, пока… – Он умолк.
– Как он погиб?
– Осколок ядра… в шею… прямое попадание…
– Ты уверен? Может, он выжил?
– Нет. – Ларком покачал головой. – Я был рядом с ним. Он умер мгновенно. Без мучений.
– И без исповеди. – Не знаю, смех или всхлип был в моем голосе Рик Без Исповеди пал смертью героя! И если бы существовал воинский рай эрдов, он бы туда попал. Хотя сомневаюсь, чтоб ему там понравилось. Шумно, грязно, однообразно, и пьют только мед да пиво, от которых утонченного человека с души воротит…
– После этого началось всеобщее бегство, – продолжил рыцарь. – Меня подхватила толпа. Под покровом ночи мне и еще нескольким дворянам удалось уйти от рейтаров. Мы поставили своей целью прорываться в Бодвар, к Тальви..
– Так почему же ты, черт побери, здесь, а не в Бодваре?
– Потому что… через два дня мы узнали, что прорываться некуда. И незачем.
Он, однако, не сказал «не к кому».
– Что это значит? У Бодварского замка такие стены, что его можно осаждать годами! И припасов в герцогской резиденции, думаю, было немало!
– У Бодварского замка стены прочные. Зато у Бодвара их нет. Никаких.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что Тальви повторил ошибку Рика и вывел свои силы в поле? Он опустил голову.
– Проклятые чистоплюи… – бессильно прошипела я. Ларком открыл рот, собрался было что-то сказать, но передумал и лишь развел руками.
– Что там случилось? У Тальви же не было городского ополчения, которое путалось под ногами!
– Я не знаю подробностей. Только то, что слышал от беженцев. Ополчения не было. А герцогская гвардия… – Он, видимо, искал подобающее выражение, но не нашел.
Однако я и так его понимала. Герцогская гвардия. Парадное украшение, блестящая игрушка. Сборище бесстрашных дуэлянтов, абсолютно бесполезных в подлинном сражении, когда ломит толпа, бьет картечь, а
