— Этот человек действительно существовал? — спросил Макс Три Ствола.
— Я же только что об этом сказал, не так ли?
— Я подумал, а может, ты все выдумал. Впрочем, существовал он или нет, история хорошая.
— Хорошая, — согласился Большой Рыжий. — Но если я ее выдумал, то он забросил бы за всю игру только три мяча, а я получил один фол.
— Логично, — кивнул Катастрофа Бейкёр. — Если бы историю выдумал я, вы бы услышали от меня именно эти слова.
— Наверное, это самый знаменитый спортсмен, о котором никто не слышал, — ввернул Макс.
— Именно так, — сказал Большой Рыжий. — Так что я сыграл против двух величайших спортсменов, самого неизвестного и самого известного.
— Ты играл против Макферсона? — с сомнением спросил Макс.
— А ты слышал о более известном спортсмене? — вопросом на вопрос ответил Большой Рыжий.
— Слушай, помнится, я полетел в звездную систему Пиластер, чтобы посмотреть на него! — На лице Никодемия Мейфлауэра заиграла ностальгическая улыбка.
— Даже я слышал о нем, — добавил Катастрофа Бейкер, — а ведь у меня, со всеми этими Королевами Пиратов и Девами Храма совершенно нет времени, чтобы следить за детскими играми. — Он помолчал. — Старина Железная Рука. — Он повернулся к Большому Рыжему. — А что с ним стало?
— Вообще-то эту историю должен рассказывать Эйнштейн, — ответил Большой Рыжий. — Но поскольку он говорит лишь на языке цифр и никому не понятных символов, я расскажу ее за него.
И рассказал.
ПИТЧЕР МАКФЕРСОН ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА
Я помню, как он, еще мальчишка (продолжил Большой Рыжий), начинал карьеру профессионального бейсболиста в звездном скоплении Квинтал. Говорили, что быстрее его двуногого существа нет и он побьет все рекорды бейсбола.
Я где-то даже обиделся, потому что и сам бегал очень даже быстро, до того, как раздробил левую коленную чашечку и сломал правое бедро в моем предпоследнем сезоне смертобола. Готов спорить, вы этого не знаете, но я взял свое имя от двух самых знаменитых скаковых лошадей, Солдата и Секретариата. Обоих пресса окрестила Большой Рыжий. Так вот, я решил выяснить, так ли быстр этот Макферсон? Не преувеличивает ли пресса.
Надо признать, пресса ничего не преувеличивала. Он творил чудеса. Соперники не успевали и глазом моргнуть, а он уже завершал круговую пробежку. Дело шло к полному разгрому, когда все и произошло. В очередной раз миновав первую базу, он споткнулся и упал, держась за колено. Я сразу понял, что больше рекордов скорости не будет.
Я уже и думать о нем забыл, но спустя пару лет узнал, что он вернулся и снова устанавливает рекорды: после каждой игры на его счету прибавлялось не меньше одной круговой пробежки. Конечно, я вновь полетел взглянуть на него. С первым питчером он разделался без труда, как и с двумя следующими.
Тогда против него выпустили Мейлона-с-Прищуром. Старина Мейлон крепко обижался, если кто-то играючи расправлялся с его товарищами по команде, поэтому бросил мяч чуть выше, чем следовало, и он просвистел рядом с подбородком Макферсона. Надо отдать парню должное, он и бровью не повел, стоял как скала. Второй мяч Мейлон направил точно в голову парня. Он дернулся слишком поздно, все услышали чавкающий звук, когда мяч угодил точно в глазницу, я понял, что с искусственным глазом, который, конечно же, по характеристикам уступал настоящему, ему уже не удастся выйти на нынешний уровень, и искренне пожалел талантливого парня. На моих глазах ему второй раз катастрофически не повезло.
Больше я о нем, не вспоминал, но четыре года спустя пошли разговоры о питчере, который бросает мяч с невероятной скоростью, и бэттеры просто его не видят, не говоря уж о том, чтобы отбить. Звался этот питчер Макферсон Железная Рука, и я, понятное дело, задался вопросом, а не имеет ли он отношения к тому парню, невероятно талантливому, но очень уж неудачливому.
Конечно, с такой игрой он не мог оставаться в заурядной команде, его контракт продали в Космическую лигу и скоро он уже играл за «Делуросских демонов», фаворитов лиги.
Я тогда выступал за «Спику II». Мы победили в нашем дивизионе и в серии плей-оф вышли на «Демонов». Отправились на Делурос VIII, где я и увидел Макферсона Железную Руку. Конечно же, это был тот самый парень. Я решил, что с той травмой колена и искусственным глазом он не столь уж силен, так что нам удастся с ним справиться.
Я — лучший в команде бэттер, поэтому первым выхожу на поле. Готовлюсь к приему мяча, Железная Рука замахивается, бросает, и я только успеваю услышать, как мяч шмякается о перчатку кэтчера. Судья засчитывает бросок, а я могу лишь поклясться, что не видел мяча с того самого момента, как он покинул ладонь Макферсона.
Второй бросок, и вновь я не вижу мяча, третий, и я ухожу с площадки, осознав, что все, что я слышал о Макферсоне Железной Руке, — чистая правда.
В седьмом иннинге, когда я в третий раз выхожу против него, он посылает мяч чуть выше, на уровне моего лица. Я его опять не вижу, только слышу посвист, в отвращении бросаю биту на землю и иду к скамейке запасных.
— Эй, Рыжий, — говорит мне судья, — у тебя еще две попытки.
— Обойдусь, — отвечаю я.
— Ты собираешься продолжить игру?
— Нет, — отвечаю я. — Как я могу попасть по тому, чего не вижу?
— Ладно, удаляю тебя с поля! — кричит судья, и я отправляюсь в душевую.
Меня это вполне устраивает — все лучше, чем чувствовать себя круглым идиотом на поле.
Мы все вздыхаем с облегчением, когда игра заканчивается, в надежде, что теперь увидим Макферсона Железную Руку только через пару дней, но и в следующей игре, на другой день, он занимает круг питчера.
Короче, через пятьдесят два часа после начала плей-оф мы проигрываем 0:3, до вылета из розыгрыша остается одна игра, и никто из нас еще не побывал даже на первой базе. Макферсон не выказывает ни малейших признаков усталости, мячи по-прежнему летят, как из пушки, местные газеты пишут, что средняя скорость полета составляла 287 миль в час, а рекордная — 303 мили.
В тот вечер, топя печаль в баре отеля и размышляя, чем занять себя в период межсезонья, который, судя по всему, начинался у меня с завтрашнего дня,, я замечаю Эйнштейна, который сидит в одиночестве, изредка прикладывается к стакану и что-то записывает на компьютере. Я видел его голографии и думаю, если кто может мне помочь, так только он. Подхожу, представляюсь.
Он не реагирует, а кто-то говорит мне, что он глух, слеп и нем. Я спрашиваю, а как же с ним общаются, и мне объясняют, что мой компьютер должен связаться с его компьютером, и тогда он мне ответит.
Я иду к регистрационной стойке, беру напрокат карманный компьютер, возвращаюсь в бар и прошу передать компьютеру Эйнштейна, кто я такой и как я восхищаюсь Эйнштейном, а потом добавить, что у меня возникли осложнения и мне нужна его помощь.
Он пробегается пальцами по клавишам своего компьютера, и тут же подает голос мой: «В чем, собственно, проблема?»
Я спрашиваю, знает ли он что-нибудь о бейсболе, он отвечает, что знания у него минимальные, и я рассказываю, с чем мне пришлось столкнуться, что этот Макферсон может придать мячу скорость 303 мили в час, а я не вижу мяча даже когда его скорость составляет 287 миль.
Он что-то просчитывает в уме, проверяет точность расчетов на своем компьютере, посылает мне следующее сообщение: «Человеческая рука не способна бросить бейсбольный мяч со скоростью, превышающей 127,49262 мили в час».
— Может, и так, — соглашаюсь я, — но замеренная скорость мяча после его броска более чем в два раза выше.
— Вывод очевиден, — отвечает Эйнштейн. — Бейсбольный мяч брошен не человеческой рукой.
И внезапно мне открывается истина. В результате травм у парня появились искусственные колено и глаз. Так чего ему не купить протез руки до того, как воспалились бы сухожилия или локтевой сустав? А если уж ставить протез, почему не остановить свой выбор на том, что своими характеристиками превосходит человеческую руку? Благо, наука позволяет.
