— Я про медсестру.
— Так уж вышло. — В голосе слышались извиняющиеся нотки. — В должное время меня отправят домой, я найду подругу жизни и утолю свой голод.
— А чего ждать так долго? — спросила я.
— Никто из медсестер не захочет стать моей подругой жизни. До того, как меня призвали в армию, я был простым фермером.
— Кто говорит, что они должны стать твоей подругой жизни?
— Ты рехнулась? — У него округлились глаза. — Ты знаешь, как наказывается изнасилование?
— Я не говорю про изнасилование.
Мои слова поставили его в тупик.
— Тогда о чем ты говоришь?
— У людей все устроено следующим образом. Если у мужчины возникает сильное желание утолить свои сексуальные потребности, всегда находится женщина, готовая ему в этом помочь.
— Подруга жизни, так?
— Точнее вечерняя подруга.
— Ты хочешь сказать, что они не должны оставаться вместе всю жизнь?
— Именно это я и хочу сказать.
— Но… почему женщины готовы в этом участвовать?
— Потому что им за это платят.
— Ты хочешь сказать…
— В нашем обществе это древняя и уважаемая профессия.
— Madre de Dias!* [21] — воскликнул он, разумеется, на своем языке. — Потрясающая идея!
— Ты думаешь, ваши мужчины ее одобрят? — спросила я.
— Еще как!
— А женщины?
— Безусловно. Многие из них требуют от потенциальных женихов детального финансового плана обеспечения их нужд на всю жизнь. Думаю, они поддержат это революционное предложение еще активнее, чем мужчины.
— Хорошо, — кивнула я. — У меня есть опыт в управлении подобными заведениями. Если ты познакомишь с моей идеей других солдат, я введу в курс дела медсестер.
— Но это же госпиталь! — Он вдруг погрустнел. — Где мы сможем… ну, ты понимаешь.
— Видишь ли, люди отличаются от многих, если не от всех, тем, что рождают героев. Большая часть из них личности слишком независимые, чтобы действовать в рамках жесткой армейской структуры. Но я только что рассталась с ними, и они готовились к тому, чтобы изгнать вас из этой солнечной системы. Я буду удивлена, если госпиталь не будет эвакуирован в течение ближайших сорока восьми часов. Останутся только те медсестры, которые захотят работать в моем заведении, и солдаты, достаточно здоровые, чтобы оплачивать их услуги. И, разумеется, как только станет известно, что мы в деле, основным полем нашей деятельности станет твоя планета, а здесь останется маленький филиал для тех, кто захочет стравить пар перед возвращением домой.
— Ты уверена, что герои своего добьются? — спросил он. — Мне бы не хотелось заниматься всем этим, чтобы потом узнать, что мы выиграли войну.
— Думаю, я могу это гарантировать.
— Но нас в сотни раз больше.
— Их это только подстегнет. Поверь, я их знаю. Противостоять им не удастся никому.
— Будем надеяться, что ты права.
И, конечно же, я не ошиблась. Через тридцать шесть часов пришельцы очистили Элизабет Йоркскую (за исключением девяти медсестер, которые согласились сменить профессию). Решили остаться половина ходящих раненых и немалое число здоровых солдат, которых даже страх перед военным трибуналом, куда, как известно, попадают дезертиры, не удержал от посещения «Заведения мадам Элизабет».
Здесь я, кстати, только по одной причине: чтобы перевести все мои деньги в банк их планеты. Сегодня же отправляюсь туда, чтобы определиться с местоположением новых отделений.
И кто говорит, что война — это ад?
* * *
— Я слышал о проститутках, которые шли за войском, — прокомментировал Макс рассказ Матери Земли. — Но должен снять перед тобой шляпу. Ты — первая, кто организовал бордель в самой армии.
— Видишь ли, — ответила Мать Земля, — каждый делает то, что умеет.
— Истину говоришь, — воскликнул преподобный Билли Карма с похотливой улыбкой.
— И умеет хорошо, — добавила она.
— Ты собираешься провести остаток жизни, управляя борделем для пришельцев? — спросил Макс.
— Разумеется, нет. Я проведу там четыре или пять месяцев, чтобы наладить дело, а потом собираюсь продавать лицензии на право работать под моей маркой. Через год я снова буду жить среди людей и купаться в деньгах. Черт, может, даже куплю этот бар.
— Он не продается, — ответил я.
— Ты еще не слышал моего предложения, — не унималась Мать Земля.
— Мне без разницы. Этот бар — моя жизнь. Что я буду делать, если продам его?
— Считай, я ничего не предлагала. Завидую тебе.
— Правда? — удивился я. — Почему?
— У тебя есть что-то такое, что ты ценишь выше денег.
— У меня тоже, — вставил Билли Карма.
— Да, но ты находишь что-то новое всякий раз, когда мимо проходит другая женщина, — усмехнулся Макс.
— Я говорю про Книгу Добра, — с достоинством, доступным только ему, ответил Билли Карма.
— Я предлагаю тебе за нее двести кредиток, — сказал Макс.
— Двести? — повторил Билли Карма. — Договорились.
Макс рассмеялся.
— Я думал, ты ценишь ее выше денег.
— Да, — кивнул Билли. — Поэтому я выучил ее наизусть. Сам экземпляр, физическая оболочка книги, — ничто. Главное — ее содержимое.
— А что ты скажешь насчет физической оболочки женщины? — спросил Макс.
— Мы с Богом как раз пытаемся найти ответ на этот вопрос. — Он вытащил из кармана потрепанную Библию. — Так где мои двести кредиток?
— Забудь о них. Я лишь хотел проверить тебя.
— Слушай, сделка есть сделка.
— Отвали.
— Ты не собираешься отдавать мне деньги?
— Нет.
— Сатана отвел в аду особый уголок для людей, которые не держат слова.
— Он лично сообщил тебе об этом, не так ли? — спросил Макс.
— Лично я никогда с ним не разговаривал. Но он приходит ко мне в видениях и рассказывает, какие кары уготовил грешникам. — Он помолчал, пристально глядя на Макса. — В последний раз он упомянул тебя.
— Странно, — пожал плечами Макс. — Со мной он никогда не говорит. Собственно, единственное сверхъестественное существо, которое обращает на меня внимание, — Уилксибоет.
— Это еще кто?
— Бог сексуальной потенции Аргиля. — Тут Макс подмигнул мне и Регги.
— Да? — Билли бросил свою Библию Максу. — Ладно. Держи.
— За что?
— В награду за то, что ты расскажешь мне, как связаться с этим Уилксибоетом.
