Запятнанный Даль (Сборник статей)

Папаша-то ваш священствует? Помер? Вот видите, без отца-то свихнулись. — Указав на [мою] визитную карточку, укоризненно продолжал: — К чему это срезанные косяком углы? Безобразно, нехорошо. Дурной вкус. От газет это, от книг ваших. Визитная карточка должна быть почтительна, скромна, а не срамна. Смотрите, в наше время таких вульгарных вещей не было. — Он подал мне свою визитную карточку. — Никаких обрезков, и как славно, государь мой. Вот отчего у нас, у дворян, рождались Пушкины, Лермонтовы, Тютчевы, а у вас стрекулисты… обрезанные… Так-то… Подписаться на ваши издания не могу, не просите». [40]

Не так же ли двадцатью-тридцатью годами раньше Перт Иванович то ли развлекал, то ли разыгрывал доверчивых собеседников занимательными байками о коварном еврее, выкравшем часть наборного экземпляры «Записки Даля» и тем сорвавшим ее переиздание. Интересно, однако, не столько то, что он рассказывал, сколько то, о чем умалчивал. Почему, к примеру, книжка не была перепечатана после того, как утраченный текст был восстановлен? И зачем надо было искать другой экземпляр книги в Питере, а затем у князя Лобанова-Ростовского — не проще ли было восстановить пробел по экземпляру Даля: если бы он был автором, то должен же был сохранить у себя хотя бы один экземпляр! И, наконец, почему Бартенев, столь словоохотливо скармливавший байку в салонных беседах, умолчал о еврейском коварстве два года спустя, когда откликнулся на кончину Владимира Ивановича обширным некрологом.

В некрологе детально прослежен служебный и творческий путь Даля, наряду с важнейшими фактами его биографии сообщаются второстепенные, малозначащие: автор-издатель места не экономил. Однако о «Розыскании» в некрологе сказано лишь следующее: «В числе множества поручений, напечатал он тогда (1844) чрезвычайно редкие ныне книжки о скопческой ереси и розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их». И в сноске добавлено: «Та и другая, по экземпляру, находятся в Чертковской библиотеке».[40]

Чертков А.Д.

По поводу кончины Даля было опубликовано много некрологов, в коих нет упоминания о работе, касающейся еврейских ритуальных убийств. Кроме бартеневского известен еще один некролог, где упоминание есть: «В.И. Даль успел в течение этого времени напечатать по службе брошюру (1844): «О скопческой эреси [!]» и другую «Об убивании [!] евреями христианских младенцев», — не выпущенные в публику».[41]

Имя автора этой малограмотной статьи не указано, откуда он почерпнул сведения об эреси и убивании, тоже неизвестно, но поистине: написанное пером не вырубишь топором. Через три десятка лет убивание всплыло в статье С.К. Булича, а еще через сто лет — в Wikipedia!

Кроме двух некрологов есть уже упоминавшийся критико-биографический очерк Мельникова- Печерского. О службе Даля в министерстве внутренних дел Мельников писал:

«Он составил действующий до ныне устав губернских правлений, принимал деятельное участие в делах по устройству бедных дворян и об улучшении быта помещичьих крестьян, составлял карантинные правила, по поводу возникших в западных губерниях дел написал исследование об употреблении евреями христианской крови (курсив мой, — С.Р.). Это исследование было напечатано в ограниченном числе экземпляров».[42]

К этому месту дается сноска: «Чрезвычайно редкая книга. Один экземпляр ее находится в Чертковской библиотеке, находящейся ныне при Московском музее. Книги этой было напечатано до ста экземпляров. Оставшиеся от рассылки разным правительственным лицам экземпляры ее находились у графа Л.А. Перовского, когда он, оставя Министерство внутренних дел, управлял Министерством уделов, равно как и экземпляры напечатанных в ограниченном числе книг Ю.Ф. Самарина Общественное хозяйство города Риги и Н.И. Надеждина Исследование о скопческой ереси. Граф Перовский скончался в конце 1856 года. В то время говорили, и кажется правдоподобно, что один незначительный и при том совершенно бездарный и несведущий чиновник, состоявший при графе Л.А. Перовском, для переписки неважных по содержанию бумаг, «мня службу приносити», поусердствовал. Он сжег все экземпляры, хотя впрочем не был ни евреем, ни рижским бюргером, ни даже скопцом. Поусердствовал он на доблестном поприще сожжения книг единственно из любви к столь благородному искусству».[43]

В этом отрывке не все достоверно. Иронически изложенный эпизод с сожжением книг недоумком- чиновником очень сомнителен, да и сам Мельников признает, что это только слух. (Перечисленные книги оказались редкими из-за изначально карликовых тиражей — не больше 25–30 экземпляров).

Названия книги о ритуальных убийствах Мельников не приводит — верный знак того, что он ее в руках не держал. Он знает, что это сочинение было инициировано «возникшими в западных губерниях делами», но не знает того, что в бытность Даля сотрудником Перовского таких дел не возникало; они, вернее оно — единственное Велижское дело — завершилось в январе 1835 года, а Перовский возглавил министерство и взял к себе Даля в 1841-м. До прихода Даля в министерство, работа над книгой велась уже шесть лет! Шла она, конечно, в вялотекущем режиме. Энергичный Перовский мог потребовать ускорить работу от тех, кому она была поручена, то есть от Департамента иностранных исповеданий и ее директора В.В. Скрипицына, мог и перепоручить ее более деятельному сотруднику. Но это означало бы выражение недовольства Скрипицыным, о чем никаких данных нет. Наоборот, в биографии Скрипицына говорится, что у министра Перовского он «удостоился особого доверия».[44]

Редакционное введение к публикации «Розыскания…» в «Гражданине», № 23–35, 1878.

Работа дается под подчеркнуто нейтральным названием «Из истории евреев».

Заметен контраст между тем, как Мельников пишет о книге, посвященной ритуальным убийствам, и о двух книгах (Даля и Надеждина) о скопческой ереси: о первой — довольно туманно, о второй и третьей — четко и определенно. Как специалист по церковному расколу, Мельников не раз беседовал с Далем об интересовавшем обоих предмете, так что об этих двух книгах он знал от самого Даля. Что же касается «Розыскания», то сведения об этой книге им почерпнуты не от Даля, а, скорее всего, от того же П.И. Бартенева, на что намекает упоминание Чертковской библиотеки, ибо в бытность Даля и Мельникова в Нижнем Новгороде книги этой в Чертковской библиотеке не было.

Выйдя в 1859 году в отставку, Даль, со всем своим обширнейшим архивом и библиотекой, переехал в Москву, где и сосредоточился на главном деле своей жизни — составлении «Толкового словаря живого великорусского языка». Все, что не имело прямого отношения к этой работе, превратилось в помеху, и он щедро раздарил накопившиеся материалы тем, кому они могли понадобиться: «песни отдал он в собрание Киреевского, сказки предоставил Афанасьеву, пословицы Бодянскому, бумаги служебные и исторические передал в Чертковскую библиотеку (где они и хранятся переплетенные с отметкою Даля: «Книжнице» Г.А. Черткова» (курсив мой. — С.Р.).[45]

Почему этого дара удостоилась именно Чертковская библиотека, понять не трудно. Основатель ее Александр Дмитриевич Чертков (1789–1858) был уважаемым ученым — натуралистом, нумизматом, историком. Больше всего его привлекала древняя истории России и славян, он всю жизнь собирал литературу по этим предметам, особенно редкие издания. Библиотека еще при жизни создателя была широко открыта для исследователей, пользовалась большим престижем и быстро пополнялась за счет частных пожертвований. После смерти Александра Дмитриевича владельцем стал его сын Григорий Александрович Чертков, которому и передал Даль пачку служебных бумаг и исторических сочинений. Григорий Александрович подарил библиотеку городу Москве, после чего ею стал заведовать П.И. Бартенев.

Было ли среди материалов, подаренных Г.А. Черткову Далем, интересующее нас «Розыскание»? Если верить опубликованному через четыре года Каталогу Чертковской библиотеки, то было. В аннотации даже