Запятнанный Даль (Сборник статей)

неграмотно транскрибировано как Раваше, а в другом как Раваме; или что в одном случае написано: «…в день свадьбы раввин подает новобрачным печеное яйцо, посыпанное вместо соли, золою из куска полотна, обмоченного в крови христианского мученика», а в другом полотно не обмочено, а обмыто…

Но ведь и незначительные расхождения были бы невозможны, если бы обе публикации воспроизводили текст одной и той же книги. Я относил эту странность на счет того, что в «Гражданине» по материалу прошелся какой-то тупоголовый редактор, не понимавший, что при таких публикациях сохранение аутентичности текста важнее, чем исправление действительных или мнимых шероховатостей. Но, заново вчитавшись во введение и заключение, я понял, что зря грешил на гипотетического редактора: никакой отсебятины он не допустил.

Публикуемая работа — в газете два раза названа исследованием, один раз запиской, один раз документом, и ни разу — книгой! Д.А. Хвольсон тоже нигде не называет перепечатанный в «Гражданине» текст книгой: он воспринял эту публикацию как воспроизведение рукописного документа. На то же самое обратил внимание Ю. Гессен.

О том, как удалось «Гражданину» заполучить эту рукопись, догадаться не трудно. Издатель и главный редактор газеты князь В.П. Мещерский в 1860 годы служил в министерстве внутренних дел чиновником особых поручений при министре графе Валуеве. То есть он занимал такой же пост, какой в 1840 годы занимал Даль при графе Перовском. Но, в отличие от Даля, Мещерский принадлежал к высшей знати, был другом и наставником наследника престола Николая Александровича, а после его ранней смерти — Александра Александровича (будущего Александра III). Наставлял же он наследника так, чтобы остановить и повернуть вспять преобразования, проводившиеся правительством Александра II. Для того и ушел со службы у «либерального» министра, для того и основал свою газету, чтобы бороться с пагубным влиянием «нигилистов и евреев».

Мещерский В.П.

Когда он служил в министерстве внутренних дел, там еще оставалось немало чиновников, работавших при Перовском, Дале, Скрипицыне… От них он мог знать о «Розыскании» и о том, кто является автором этого сочинения. Благодаря связям в министерстве, Мещерский без труда мог получить этот давний трактат. (Почему не в виде готовой книги, а в виде рукописи, можно только гадать). Вспомнил он об этом трактате именно в 1878 году не случайно, а в связи с упоминавшимся Кутаисским делом. Хотел внести свою лепту в изобличение кровавых иудейских злодейств, да вышло все наоборот ввиду полной недоброкачественности опубликованного текста.

…В свое время, то есть в 1844 году, перед отправлением наборного экземпляра рукописи в типографию, в нее, очевидно, была внесена дополнительная правка, чем и вызваны разночтения в двух независимых друг от друга перепечатках. Правка по тексту была косметической, тогда как титульный лист был изменен кардинально. Чья-то уверенная рука (уж не самого ли министра Перовского) превратила «Сведения о убийствах евреями христиан для добывания крови» в «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их», а слишком подробный подзаголовок, включавший и имя автора, и имя министра Перовского, и перечень персон, для которых предназначалась работа, усекла до унифицированного: «Напечатано по приказанию г. министра внутренних дел».

Таково, я думаю, единственное разумное объяснение наличия мелких расхождений в двух практически идентичных текстах, а, главное, той уверенности, с какою в «Гражданине» «авторитетное лицо» названо тайным советником Скрипицыным(директором департамента иностранных исповеданий) . Причем, редакция не пишет этого от себя, а воспроизводит титульный лист документа. Значит, на нем стояло имя Скрипицына, а, возможно, и его подпись.

Для проверки этой версии надо попытаться найти архив газеты «Гражданин». Если он сохранился, то в нем может оказаться и рукопись, с которой был напечатан этот материал. Если, конечно, ее не выкрал еврей-наборщик по тайному приказанию кагала…

В любом случае остаются незыблемыми основные факты:

1. Впервые «Розыскание о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их» было опубликовано без имени автора (1844);

2. Вторично та же работа появилась в «Гражданине» с указанием имени автора — В.В. Скрипицына (1878);

3. Текст «Записки о ритуальных убийствах», издающийся (с 1913 г.) под именем В.И. Даля, практически тождественен тексту Скрипицына.

4. Сопоставление «Розыскания» с «Исследованием о скопческой ереси» Владимира Даля показывает, что эти две работы не могли быть написаны одним автором.

5. Сопоставление «Розыскания» и «Исследования» со Словарем Даля подтверждает, что составитель Словаря был автором «Исследования о скопческой ереси» и не мог быть автором «Розыскания о убиении евреями христианских младенцев».

6. Авторство Скрипицына никем и никогда не было опровергнуто; не пытался его опровергнуть и П.И. Бартенев, хотя он был первым, кто приписал авторство Далю.

Бартенев П.И.

Теперь уже ни для кого не являются неожиданными такие сообщения, как, например, о том, что в украинском городе Суммы, как и за тысячи километров от него, в Новосибирске, в канун Пасхи были расклеены провокационные плакаты с призывами беречь детей от похищения и заклания евреями.[61] Или что «в ночь на 9 мая здание Тульского Еврейского общинного центра было обезображено изображением свастики, антисемитскими текстами и знаками SS. Надписи «Слава Гитлеру», «Жидов — в печь», «Россия для русских» были сделаны с помощью аэрозольных баллончиков с черной краской».[62]

Таков же почерк тех, кто снова и снова переиздает «Записку о ритуальных убийствах» под именем В.И. Даля.

Один из антисемитских плакатов, газета Русское воскресение, 1991 г.

Не мне пытаться в чем-то переубедить этих единорасцев, порочащих имя одного из самых выдающихся деятелей русской культуры, а, значит, и имя России. Моя статья адресована другой аудитории: думающим читателям, для которых такие понятия, как честное имя, справедливость и историческая правда, — не пустой звук. Надеюсь, что они смогут уберечься от растления ненавистью; думаю, что стоит побороться за то, чтобы таких читателей становилось больше.

Даль или не Даль — гамлетовский вопрос или арифметика?

В статье «Ответ С.Е.Резнику»[63] А.А.Панченко заявил, что дискуссию об авторстве «Записки о ритуальных убийствах» он считает законченной, а после этого, со свойственной ему последовательностью, поместил в Гостевой книге портала еще дюжину постингов, продолжая что-то дообъяснять. Видя, что мне за ним не угнаться, я решил подвести итог спору в отдельной статье. Итог, конечно, не окончательный (тема-то оказалась вечной!), а такой, каким я вижу его