компанию на Восточном побережье, сэкономил бы на билете. Почему ко мне?
– Это долгая история, – Андрей Горленко вздохнул. – Я надеялся на чудо, что ты обойдешься без вопроса «Почему именно ко мне?», и мы не будем разговаривать на довольно щекотливую тему.
– Что еще за щекотливая тема? – Саманта подобралась. – Мало мне отрастающих пальцев, так еще щекотливые темы появляются. Я не хочу отказываться от вопроса «Почему именно ко мне?».
– Насколько я тебя знаю, – как-то по-особенному тихо произнес посетитель, – ты достаточно умна, чтобы мгновенно оценить выгоду, и достаточно безумна, чтобы ввязаться в авантюру.
– Вот это фраза! Что ни слово, то сюрприз. – Саманта мельком проверила время и убедилась, что с идеей раннего ужина стоит распрощаться. Если она не выгонит этого странного типа, то ужин будет очень поздним. – А еще – неумелый комплимент в компании с прямым оскорблением. И это называется деловые переговоры? К черту интуицию! Теперь все мои встречи будет согласовывать ИскИн.
– У ИскИнов тоже есть интуиция, – очень уверенно заявил Андрей Горленко.
– Ну уж нет! – Саманта только что не зашипела, подобно разъяренной кошке. – В дискуссию по кибернетике я не влезу. А ты немедленно выкладывай, кто собирал обо мне идиотскую информацию, на которую ты опираешься. Или, несмотря на все свое безумие, я благоразумно вызову полицию.
– Никто не собирал о тебе информацию. – Заокеанский гость выглядел смущенным. Если такого человека вообще можно смутить. – Я, в некотором роде, с тобой знаком. Лично. Вся информация – это мои личные впечатления.
– Та-ак, вечер сюрпризов. Кроме того, что я умна и безумна, я, оказывается, страдаю амнезией. Мы знакомы в некотором роде, но я тебя в упор не помню.
– Все правильно. Ты не можешь меня помнить, но дело не в амнезии. Это знакомство… одностороннее.
– Сейчас я узнаю, что существует клуб моих тайных фанатов. Вы наизусть заучили мою биографию, начиная с яслей, на каждый мой поступок написана целая книга толкований. Все потому, что я избранная, способная спасти человечество, превратив его, по твоему примеру, в стадо самовосстанавливающихся ящериц. Угадала?
– Прямо фонтан красноречия, – буркнул Андрей Горленко. – И опять мимо. Кто там отказывался играть в «Угадайку»?
По команде Саманты рядом со столом опять возникла голограмма ИскИна.
– Если этот мошенник сейчас же не даст мне четкий и ясный ответ, что означает «одностороннее знакомство» и откуда он взял мой психологический профиль, – вызывай полицию, – распорядилась она. – Я слишком легко поддаюсь на провокации, втягиваюсь в излишние дискуссии. Итак, время пошло.
– Он не мошенник, – заявил собакоголовый, – но полицию я вызову. Ждем ответа.
– Одностороннее знакомство… ох, как я не хотел… все, излагаю. – На этот раз посетитель выглядел даже виноватым. – Совсем недавно, около месяца тому назад. Эээ… от месяца до двух… я познакомился с Николь Вэнс…
– Что-о? – Саманта стала медленно подниматься из-за стола, – Уже и это ты приплел? Это что, какая-то особо изощренная форма шантажа? Так учти, я ничего не собираюсь прятать, да, я заработала деньги таким экстравагантным способом…
– Какой, к черту, шантаж? – устало проронил Андрей Горленко. – Я познакомился с твоей электронной записью трехлетней давности. Она спасла мне жизнь. Я ей обязан, я ей благодарен, как бы смешно ни звучали эти слова по отношению к программной оболочке. Кроме всего прочего, я впечатлен ее действиями во время кризисной ситуации, в которой мы вместе оказались. Скажем так, программная оболочка с функциями секс-игрушки действовала эффективней двух профессиональных полицейских. Я проконсультировался со специалистом, пересказал ему события… в завуалированной форме. А он мне выдал характеристику прототипа, с которого записывали эту программную оболочку. Я внятно изложил?
– Внятно, но немного запутанно, – сказал ИскИн. – сейчас я выведу все данные на Николь Вэнс…
– Ничего не выводи. И исчезни! – скомандовала Саманта ИскИну. – Господи! Вот это концовка!
– Концовка чего? – спросил гость.
– Нашей беседы. Чего там только не было! Можно запутаться, перечисляя. Но моя шалунья Николь Вэнс… Дай попробую угадать. Ты хотел покончить с собой, возможно, из-за неудачной любви или потому, что женщины обходят тебя стороной. Двое профессиональных полицейских пытались тебя отговорить. У них не получилось. Потом они задействовали секс-игрушку, и она преуспела в миссии спасения одинокого неудачника. Так все было?
Андрей Горленко ничего не ответил, долго разглядывая Саманту. Потом, выдохнув воздух через сжатые зубы, наконец заговорил:
– Не везет тебе сегодня с отгадками. И это была самая неудачная попытка. Что-то твой «блистательный ум» взял выходной.
– Зато твой ум сегодня зашкаливает! Это было обычное завуалированное оскорбление. Неужели трудно понять? Посмотри на себя в зеркало. Этот человек в зеркале может страдать от любви? Неважно, разделенной, неразделенной… Очень хотелось тебя пнуть. Хотя бы словами. А ты знаешь, что не дает мне тебя выгнать сейчас, когда все более-менее прояснилось?
– Что?
– Банальное женское любопытство. Мое, естественно. Я заинтригована тем, что узнала о действиях Николь Вэнс. И хочу услышать твою историю.
– А после того, как я ее расскажу?
– Ну… посмотрим. Это во многом зависит от того, что я услышу. Возможно, тебе придется постараться, как Шахразаде в «Тысяче и одной ночи». У тебя всегда должно быть в запасе интересное продолжение.
И Алекс, бывший агент Европола Молоток, бывший банковский служащий Алекс Минаков, ныне – бизнесмен из Украины Андрей Горленко, заговорил…
В соответствии с рецептами Шахразады, рассказ прервался в момент прощания с Николь Вэнс на авиаплощадке. Саманта долго молчала.
– Завязка интересная, – наконец сказала она, – но я чувствую, что до умения отращивать пальцы тебе еще говорить и говорить.
– Не так уж много, – ответил Алекс. Он не собирался раскрывать какую-либо информацию о своем задании, вампирах и прочей чертовщине. С Саманты достаточно самого факта, что он – бывший сотрудник Европола. Рассказать оставалось о его пребывании на морском дне, о процедурах Винченце Сальвати, о гибели Магды и о том, как его чуть было не убили вместе с ней. Рассказ получался достаточно коротким. Возможно – слишком коротким. А он обязан заинтересовать Саманту Каллисен. Но не сочинять же для этого какие-то несуществующие приключения?
– Если осталось немного, то я приглашаю тебя в ресторан, где ты сможешь закончить свое повествование, – сказала Саманта. – Я привыкла в это время ужинать. А пережитый стресс сделал меня особенно голодной. Поехали?
– Можешь считать меня параноиком, но я опасаюсь говорить в любом месте, кроме твоего кабинета. Если честно, я и в нем боюсь. Но приходится. Надеюсь, ты тщательно оберегала свои секреты до моего появления?
– Надейся, надейся. Я даже не буду с тобой спорить насчет ресторана, потому что ты прав. А ужин… Придется заказать еду сюда. Иногда мы это практикуем, когда устраиваем мозговой штурм. Какую кухню предпочитаешь?
– Итальянскую.
Через минуту над рабочим столом зависла улыбающаяся физиономия ресторанного бота. Каждый заказал себе свою разновидность спагетти, а Саманта добавила еще бутылочку кьянти. Небольшая комната для совещаний с гордым не по размеру названием «конференц-зал» являлась обычным местом мозговых штурмов. По этой причине она была защищена от прослушивания практически так же, как кабинет хозяйки. Лучшее место для ужина трудно придумать.
Пятнадцать минут, потраченные на ожидание еды, не стали потерянным временем. Алекс продолжил рассказ и добрался до Винченце Сальвати и его подводной лаборатории. Выслушав краткую характеристику лечебно-восстановительной системы, основанной на перерожденных раковых клетках под управлением
