финансировать покупку одного из големов, предварительно обезличив деньги. Таким образом, Алекс ухитрился произвести фурор во франкфуртском отделе компании «Наетикс», мирового лидера по производству и продаже големов.
Подключив свои высокотехнологические покупки к зарядным устройствам, Алекс еще раз проштудировал всю имеющуюся информацию о руководящих сотрудниках «Центрально-Европейской сети медицинской помощи». Наметил список тех, кто просто обязан был заниматься делом ВИРОДа. Потом добавил еще пару фамилий. Начальник отдела по связям с Африкой проводит время явно не за раздачей лекарств бедным туземцам. А начальник службы безопасности просто обязан устранять любые, самые неожиданные угрозы компании. Даже если эта угроза – сотрудница Европола. Список явно был неполный. К тому же директор ЦЕСМП вряд ли захочет присутствовать на встрече. Оставалось утешиться словами, которые Алекс слишком часто слышал в последнее время. О том, что время благородных мстителей прошло. Мораль: на все 100 % отомстить не удастся. Дай-то бог хоть на 80!
А на следующий день, загрузив программные оболочки, Алекс понял, что влип. Что-то пошло не так. Да какое там… Все пошло не так! Заодно он понял, почему никто и никогда не пытался использовать секс-кукол для чего-то иного, кроме секса.
Николь Вэнс была хороша. Она была неотразима. Но она почему-то не была той иронично-циничной стервой, которая обозвала Алекса неудачником, пикировалась с Магдой и чуть ли не взяла на себя руководство побегом от нигерийских наемников. ЭТА Николь Вэнс хотела только любви. Горячей плотской любви. Она объяснила все это на предельно простом английском, сопровождая слова визуальной рекламой своего тела. На заявление Алекса, что есть дела куда более важные, для которых Николь Вэнс и была активирована, она ответила, что нет ничего важнее любви, что она была рождена для любви, и любой, кто попытается заставить ее заняться чем-то другим, кроме любви, – просто безмозглый идиот. И вернулась к программе совращения. При этом заявила, чтобы Алекс не страдал от своего идиотизма, ведь это ничуть не мешает заниматься любовью.
Наблюдавшая за этим эротическим фильмом ужасов Рашида вмешалась в один из самых пикантных моментов демонстрации. Заключенный в женское тело Рашид стал подтрунивать над Алексом, рекомендуя ему не мучить бедную девушку и, не теряя ни секунды, заняться с ней любовью. Еще он сказал, что какая-то извращенная сволочь сыграла с ним злую шутку, лишив самого необходимого мужчине органа. Он бы этого ублюдка…
Дальше пошли настолько садистские фантазии, что у Алекса вообще пропало желание произнести хоть слово. Если Рашид/Рашида настолько зол/зла, то Алекс, самый вероятный кандидат на титул «извращенной сволочи», рискует получить от программной оболочки своего бывшего друга не помощь, а нож в спину. И не только в спину…
Намечался полный провал. Трындец размером с Австралию. Пойти в логово врага самому, без кибернетических помощниц? Самоубийство. Но как заставить дьявольских кукол сотрудничать?
– Всем заткнуться! – заорал Алекс. – А то выключу на хрен и больше не включу!
Что интересно, кричал Алекс по-русски, но поняла и заткнулась даже англоговорящая Николь. Может, в этих големах какой-то модуль перевода предусмотрен, клиенты же бывают всякие?
Куклы молчали, Николь прекратила эротическую пантомиму. Алекс лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. У него есть какой-то набор стимулов? Какие-то кнуты и пряники? Вот они замолчали, это потому, что испугались отключения? В любом случае такими пинками их сотрудничать не заставишь.
Мозг был настроен на противостояние с людьми. Умными, безжалостными, могущественными. Но людьми. Алекс мог просчитывать их реакции. Догадываться, с какой целью ему зададут тот или иной вопрос, как интерпретируют его ответы. Чего ему стоит опасаться и чем он сможет пригрозить. Но здесь и сейчас? Как понять этих… слова-то не подобрать.
Понимание задачи – это уже половина решения. И чтобы пояснить ситуацию, Алекс занялся тем, что смело можно было считать новым направлением в мировой психологии: психоанализом программных оболочек.
Поздним вечером он удалился в свою комнату двухкомнатного люкса, оставив Николь и Рашиду наедине. Секс-куклы не нуждались в сне. Что они могли учудить ночью – бог знает. Но Алекс пришел к выводу, что на прямые, четко сформулированные запреты куклы реагируют вполне корректно и не стремятся их нарушить. Ох уж он им и назапрещал…
Голова раскалывалась, усталость была такой, словно Алекс добирался вплавь до Мальты прямо от африканского континента. Самое подходящее время для сна. Но как тут уснуть, когда рушится все, к чему он стремился последние месяцы.
В принципе Алекс уяснил, в чем его ошибка. Сработало классическое утверждение: «Лучшее – враг хорошего». «Лучшим» оказалась Николь Вэнс. Ведь по большому счету Алексу нужна была только Рашида. А он с маниакальным упорством вытащил из виртуального небытия Николь. И теперь это воплощение нимфомании зациклило компьютерщика, заключенного в женское тело. Уже проваливаясь в сон, Алекс сообразил, в чем будет заключаться его завтрашняя попытка выкрутиться. Во-первых, отключить обе программные оболочки. Во-вторых, активировать только Рашиду. С нового, запасного чипа. И черт с ними, выброшенными на ветер сотнями тысяч евро за второго голема.
Когда утром Алекс заглянул в соседнее помещение, чтобы выяснить, чем занимаются его подопечные, он осознал, что до настоящего понимания кукольной психологии ему еще далеко. Ой как далеко! Дело в том, что оставленные без присмотра куколки занялись именно тем, для чего были созданы. Сексом. И в данный момент Рашида ублажала Николь. С задержкой на несколько секунд после прихода Алекса они разомкнули объятия.
– Тебе нравится смотреть? – голосом роковой женщины спросила Николь.
– Как там поживает мужчина, заключенный в женское тело? – вместо ответа спросил Алекс.
– Я и сейчас большую часть времени играл за мужчину, – ответила Рашида. – А вообще-то я люблю экспериментировать.
– А может, ты в душе этот… ну, би…
– А в морду? – очень грубо и очень по-мужски прервала Алекса Рашида. – Я всегда был лесбиян, то есть мне нравятся только женщины. И даже в своих экспериментах принципам не изменил. Когда такая женщина скучает рядом невостребованная…
– Слушай, великий экспериментатор, – Алекс решил выжать из диалога как можно больше, – я ведь тебе могу такой эксперимент предложить – мечта. Уникальный опыт.
– Что там у тебя? – нельзя сказать, чтобы Рашида проявила заинтересованность.
– Поедем в одну фирму. Там есть люди, которые убили нашего с тобой друга. Наша задача – уничтожить их. Твоя задача – взломать их компьютерную систему. По-моему, заслуживает внимания.
– Это в кино смотреть интересно, – довольно лениво ответила Рашида. – Мы ночью фильмов двадцать посмотрели. В парочке были подобные истории. Чистый вымысел, сценаристы играют в поддавки. У меня нет никакой возможности сделать такую работу. И не надо брать меня «на слабо».
– А с Ключом?
– Каким таким ключом?
– Ты с Сетью в контакте?
– Конечно.
– Сделай поиск на официальном сайте Европола насчет санкционированного взлома компьютеров.
– Ого! – Рашиде хватило десяти секунд на ознакомление. – Этот Ключ, как я понимаю, достать непросто.
– А что там с прокуратурой? – спросила молчавшая все это время Николь. – Они в курсе наших действий?
У Алекса вспотели ладони. Николь Вэнс проявила интерес и тоже покопалась в Сети. Что бы это значило?
– Наш Ключ особенный, – объяснил Алекс. – Он не информирует прокуратуру. У наших врагов есть сообщники в руководстве Европола.
– Именно из-за этого дела меня поместили в женское тело? – интонация Рашиды казалась безобидной. Но какова будет реакция на ответ?
– Да, – подтвердил Алекс. – И твой прототип согласился.
