– Ты мне угрожаешь?! – взревел Гранди.
– Я бы ни за что не осмелился угрожать самому могущественному демону в округе. Скажем, я воспользовался хрустальным шаром, чтобы предсказать будущее.
– Тогда загляни в его глубины и скажи, что видишь! Внезапно Мэллори увидел в шаре собственный образ, но кожу его покрывали струпья и язвы какой-то ужасающей болезни, тело было изломано и изувечено, в глазах застыла боль и признание поражения.
– Вот что сулит тебе будущее, и ничего более! – пообещал демон.
Оторвав взгляд от хрустального шара, Мэллори вынудил себя беззаботно улыбнуться.
– Это впечатляет даже более, чем карточные фокусы Мефисто.
Вдруг Гранди осклабился, одобрительно промолвив:
– Противник выбрал превосходный снаряд! Я понял это в первый же миг, когда узрел тебя!
– Значит, я выдержал экзамен?
– Только первый, – подтвердил Гранди. – Каждый последующий будет труднее предыдущего.
– Скажи-ка мне вот что, – попросил Мэллори. – Ты и в самом деле убил тех людей и устроил в здании пожар?
– Определенно, – кивнул Гранди. – Я черпаю пропитание из боли и страданий.
– Мне придется стараться изо всех сил, чтобы остановить тебя.
– Меньшего я от тебя и не ждал, Мэллори, но в конце концов ты проиграешь, как в конце концов все проигрывают битву со Смертью.
– Тогда я буду стараться выигрывать сражения, предоставив войне идти самой по себе, – ответил Мэллори.
– А я не буду спускать с тебя глаз ни днем ни ночью, – пообещал Гранди, – и когда ты наконец попытаешься завладеть рубином, а рано или поздно ты не сможешь удержаться, тогда-то я и нанесу удар.
– Я же тебе сказал, камня больше нет.
– А я сказал тебе, что никто и никогда добровольно не откажется от обладания им, особенно человек, подобный тебе.
– Твоя природа наделила тебя узостью восприятия, Гранди. Ты не можешь представить, что отказываешься от камня, так что тебе не дано постичь, чтобы на такое дерзнул кто-то другой, пусть даже ради спасения целого мира.
– И никто не дерзнет.
– Как скажешь, – развел руками детектив.
– Позволь мне подкинуть тебе напоследок такую мысль, Мэллори, – произнес Гранди. – Лютик жил менее семи десятилетий.
– И что же?
– Так что войны и рабство, репрессии и пытки, фанатизм и ненависть, крестовые походы, инквизиция, тюрьма в Андерсонвилле и Калькуттская Черная Дыра «Андерсонвилль – деревня на юго-западе Джорджии, где находилась печально известная тюрьма южан – ныне национальный исторический памятник, – где из-за ужасных условий содержания скончалось около 13 тысяч солдат-северян. Калькуттская Черная Дыра – место, где в 1756 году более 120 британских солдат скончались от удушья, проведя целую ночь в заточении в тесной темнице.] – все изобретено вашим племенем, а не мной. – Он выдержал паузу. – Ты и в самом деле считаешь, что, отказав мне в рубине, обратишь свой мир в Нирвану?
– Может, ты и прав, – промолвил Мэллори. – Может, и нет никаких нирван. Но я думаю, человечество заслужило право потерпеть неудачу без твоей помощи.
– Радуйся, что я знаю, что ты лжешь, Мэллори. Если ты когда-нибудь сумеешь убедить меня, что говоришь правду, у меня более не будет резона позволять тебе жить. – Он помедлил. – Мое терпение, как и мой век, беспредельны. Рано или поздно ты сделаешь свой ход, и тогда образ, увиденный тобой в хрустале, станет для тебя реальностью.
Демон начертал в воздухе некий знак, вдруг всколыхнулось новое облачко рыжеватого дыма, и воздух шумно схлопнулся, устремившись на внезапно опустевшее место.
Несколько секунд Мэллори сидел без движения, потом вздохнул, поднялся и направился в кухню – проверить, не готов ли кофе.
Глава 19
– Мэллори! – крикнула Виннифред с порога. – Как вы тут?
Мэллори вышел из кухни, чтобы поприветствовать ее.
– Лучше и быть не может. Заходите, угоститесь пончиком. Она осторожно вошла в квартиру.
– Тут был Гранди?
– Был да сплыл. – Мэллори подвел Виннифред к кухонному столу и пододвинул ей стул. – Что вам положить в кофе?
– Только сливки. – Она беспокойно заерзала. – Черт побери, слушайте, расскажите же, что тут было!
– Мы сошлись на том, что разошлись.
