– Кофе? – заулыбалась Вера.
– Мне говорили, что от него расширяются зрачки. Но я готов рискнуть.
– Кофе еще и бодрит.
– Вот и славненько. – Тут он заметил, что отец Уильям сложил ладони перед собой и наклонил голову. – Такого я за вами не замечал.
– Я молюсь постоянно.
– Только не перед едой, – возразил Бродяга. – Обычно вы набрасываетесь на нее со скоростью света.
– Может, он нервничает, – предположила Вера.
Отец Уильям сурово посмотрел на нее:
– Я молюсь за душу Ангела. Потому что этим утром намереваюсь отправить ее Сатане.
– Может, вам лучше сказать пару слов о себе, раз вы решили сшибиться с ним, – предложила Вера.
– Я не прошу у Господа личных одолжений. – Отец Уильям по-прежнему не сводил с нее глаз. – Я думаю, что мне стоит помолиться и о тебе. Ты поступила нехорошо, Вера Маккензи.
– Только не надо все валить на меня, – огрызнулась Вера. – Вчера я даже не слышала о Тихой гавани. Ангел нашел эту планету без моей помощи.
– Но ты убедила Сантьяго прийти сюда.
– Я лишь передала послание Ангела. Я даже сказала, что только сумасшедший может согласиться на его предложение.
– Все равно я помолюсь за тебя.
– Раз уж вы этим занимаетесь, – подал голос Бродяга, – произнесите молитву и за меня на всякий случай.
– Тебе проку от этого не будет, – заверил его отец Уильям.
Лунная Дорожка принесла кофе Бродяге. Тем временем отец Уильям произнес короткую молитву за спасение души Веры Маккензи и набросился на еду.
Лунная Дорожка поставила поднос на стойку бара, подошла к отцу Уильяму.
– Извините меня, сэр, – робко произнесла она.
– Слушаю, дитя мое.
– Я понимаю, что это не мое дело, но я услышала ваши слова и хочу знать, правда ли это.
– Ты насчет души Бродяги, которой дорога только в ад? Абсолютно.
– Нет, я о другом. – Она нервно теребила фартук. – Правда ли, что он придет сюда сегодня?
– Надеюсь, что нет, – ответил отец Уильям.
Девушка хотела спросить что-то еще, потом покачала головой и ретировалась на кухню, а отец Уильям продолжил трапезу.
Вера вновь и вновь проверяла камеру и диктофон, Бродяга маленькими глотками пил кофе, без особого успеха пытаясь представить себе, что это кигнайский коньяк.
Открылась дверь, вошел Ангел, облаченный в скромный костюм. Его бесцветные глаза обежали зал, ничего не упуская.
– Что-то вы рановато. До назначенного срока еще несколько минут, – подала голос Вера.
Ангел ей не ответил, не спуская глаз с отца Уильяма, легкой, кошачьей походкой направился к столику у стены без окон, отодвинул стул, сел.
– Как я понимаю, вы – Ангел? – вежливо осведомился Бродяга.
– Да.
– Хорошо. Меня зовут Веселый Бродяга. У меня к вам взаимовыгодное деловое предложение.
– Позже, – чуть разлепил губы Ангел.
– Оно принесет вам много денег, – не унимался Бродяга.
– Я сказал – позже.
Бродяга заглянул, в холодные, безжизненные глаза Ангела.
– Вот что я вам скажу. – Он поднялся из-за стола, держа руки перед собой, чтобы Ангел видел, что в них нет никакого оружия. – Пойду-ка я прогуляюсь. А поговорим мы позже.
Ангел не проводил его взглядом, поскольку не отрывал глаз от отца Уильяма.
– Я не позволю тебе убить его. – Проповедник ел и говорил одновременно.
– Я пришел, чтобы поговорить с ним, – ответил Ангел.
– Я тебе не верю.
Ангел пожал плечами:
