– Удачи вам.
– Его зовут Йорик.
– И что?
Бродяга наклонился над стойкой, схватил портье за грудки, как следует тряханул.
– Бедный Йорик. – С лица его не сходила улыбка. – Извините, что приходится вас торопить, но мы очень спешим.
– Комната три семнадцать, – пробурчал портье.
– Премного вам благодарен. – Улыбка Бродяги стала шире. – Вы нам очень помогли. – Он огляделся. – Полагаю, лифты не работают?
– Средний еще ходит, – просипел портье, указав на блок из трех лифтов.
– Великолепно. – Бродяга кивнул Каину и направился к лифту. – Чего я не люблю, – продолжил он, когда Каин присоединился к нему, – так это грубости наемных работников. Вы прикрывали мне спину, не так ли?
– Он не замышлял ничего дурного.
– Откуда вы знаете, что под стойкой у него нет оружия?
– Если оно и было, его давно украли и заложили.
Кабина рывком остановилась, покачалась, двери раскрылись. Они вышли в коридор третьего этажа. Здесь царило еще большее запустение. В некоторых номерах двери отсутствовали, на других чернели какие-то надписи, пахло плесенью и мочой.
– Три семнадцать. – Бродяга указал на последнюю дверь. – Все так, Йорик всегда любил жить в углу.
Он постучал, когда ответа не последовало, набрал на компьютерном замке три-один-семь.
– Я всегда уважал охранные системы, – улыбнулся он.
У разбитого окна в дышащем на ладан кресле сидел мужчина, худой как спичка, с посеревшей кожей, сгнившими зубами. Не обращая внимания на дождь, капли которого падали на подоконник, а потом летели на него, короткими, невероятно мягкими мазками он рисовал портрет ослепительно красивой женщины. На полу валялись коробки с искусственными бриллиантами, рубинами, сапфирами и изумрудами, тут же стояла сложная установка для нанесения золотого покрытия, лежали ювелирные инструменты.
Мужчина коротко глянул на своих гостей, добавил еще пару мазков, небрежно бросил палетту на пол и повернулся к Каину и Бродяге.
– Вы не в моей картине.
– Нет, – покачал головой Бродяга. – Мы в твоей комнате.
– Моей комнате? – повторил Йорик.
– Совершенно верно.
– Ладно, – он пожал плечами, – одно ничем не лучше другого. Я вас знаю?
– Ты знаешь меня. Я – Веселый Бродяга.
Йорик, хмурясь, наклонил голову.
– Веселый, веселый, веселый, веселый, веселый, – забормотал он. Вновь посмотрел на гостей. – Тебя я не знаю, но вот о тебе знаю. – Он удовлетворенно улыбнулся. Посмотрел на Каина. – А тебя я знаю.
– Неужели? – удивился Каин.
– Ты – Птичка Певчая. – Взгляд Йорика обрел осмысленность. – Я все о тебе знаю. Я был на Беллефонтейне, когда ты убил Червового Валета. Так гремели выстрелы. – Глаза его вновь заволок туман. – Выстрелы… выстрелы, выстрелы, выстрелы… – Тут он опять вернулся в реальность. – Что ты здесь делаешь, Птичка Певчая?
– Мне нужна информация. – Он присел на не застеленную кровать Йорика.
– Мне тоже кое-что нужно. – Йорик подмигнул Каину, хохотнул. – Маленькие такие штучки, которые можно пососать, потом пожевать.
– Может, мы одно поменяем на другое? – предложил Каин.
– Может, – кивнул Йорик. – Может, может, может, может. – И просительно посмотрел на Каина. – Так как насчет обмена?
– Дельная мысль.
– А почему здесь он? – Йорик указал на Бродягу.
– Ему нравятся твои картины.
– Нравятся, значит? – Йорик хохотнул. – Ему нравятся не только картины. Ты – Бродяга, не так ли?
– Единственный и уникальный.
– Так что, единственный и уникальный Бродяга, музей на Золоте Рейна распознал в единственной и уникальной «Принцессе северного побережья» сделанную мною подделку?
– Она по-прежнему занимает самое почетное место в их экспозиции под неусыпной круглосуточной охраной, – улыбаясь, ответил Бродяга.
