другое — а что это так, я не сомневаюсь: она сделала это без малейших сожалений и колебаний. За то время, пока она была Пифией, она утратила все связи с людьми, и мы значим для нее не больше, чем песчинка.
— Но все же изначально она была человеком, — упрямо настаивал Малыш. — Вы сами говорили мне, что она была всего лишь запуганной маленькой девочкой, когда вы впервые с ней встретились. Где-то в глубинах ее подсознания до сих пор должны сохраниться следы человечности.
Айсберг тяжело вздохнул.
— Отлично. Вот ты их и поищешь.
— Обязательно, если мне выпадет такая возможность.
— Надеюсь, тебе повезет, — заметил Айсберг. Он отдал кораблю команду оставить орбиту и покинуть систему Альфы Крепелло. — Я увидел все, что хотел увидеть. Оставаться здесь дольше нет смысла.
— И куда мы теперь? — спросил Малыш.
— Теперь, — сказал Айсберг, помечая на появившейся на голографическом дисплее звездной карте планету где-то на самом краю Внутренней Границы, — навигационный компьютер должен был проложить туда курс, — мы отправимся на Конфуций VI.
— Никогда не слышал о такой планете.
— Это отвратительная маленькая планета на самом краю Границы.
— И зачем мы туда летим?
— Затем, что там обычно можно купить нужную информацию.
— А что за информация нас интересует? — спросил Малыш, не отводивший взгляда от голо- графического дисплея до тех пор, пока изображение на нем полностью не погасло.
— Мы попытаемся найти ниточку того клубка, который приведет нас к Пророчице.
— Пророчице? — удивленно воскликнул Малыш. — Это какая-то темная личность на Границе?
— Может быть.
— Может быть? — повторил Малыш. — Вы думаете, что ею может оказаться Пенелопа Бейли?
— Не знаю, — ответил Айсберг. — Именно это я и собираюсь выяснить.
Он сходил на камбуз и, вернувшись с замысловатой формы бутылкой в руке, налил себе выпить.
— Будешь? — спросил он.
— Не откажусь, — ответил Малыш. — А что это?
— Альфарский бренди, — ответил Айсберг, передавая Малышу бутылку и чистый стакан. — Конечно, его не сравнить с тем, что производят в системе Терразана, однако оно лучше переносит сверхсветовые скорости.
— Спасибо, — сказал Малыш, наполняя стакан и возвращая бутылку Айсбергу. — Ничего не имеете против, если я задам вам вопрос?
— Валяй.
— Вы ведь выбрали Пророчицу не случайно? — спросил Малыш, сделав глоток и решив для себя, что напиток ему понравился. — Ведь по Границе шатаются сотни типов со странными именами. Почему вы решили, что под прозвищем Пророчица может скрываться Пенелопа Бейли? Почему не Папаша Санта-Клаус, не Гробовщик Мак-Нэйр, не Властитель Границ?
— Имя подходит, — заметил Айсберг, повернувшись в кресле и поставив недопитый стакан на панель навигационного компьютера. Но это не суть важно. Прорицателей хватало во все времена. — Он помолчал и добавил: — Дело в том, что на эту мысль меня навел Тридцать Два.
— Каким же образом?
— Он упомянул, что Помазанный усиленно наращивал свои силы, собираясь предпринять какую-то военную акцию против Республики, но за последний год он, кажется, переменил цель. Теперь он якобы охотится за Пророчицей.
— Ну и что?
— А ты пораскинь мозгами, — сказал Айсберг, возвращаясь на свое место с новым стаканом в руке. — Это фанатик, сумевший поставить под свои знамена пару сотен миллионов вооруженных последователей, все приготовления к нападению на Республику закончены, и вдруг он решает, что какая-то Пророчица представляет для него гораздо большую опасность. Республика с ее почти миллиардом кораблей и регулярной армией, насчитывающей, наверное, не меньше десяти миллиардов человек! Что, по-твоему, может представлять опасность большую, чем это?
— Это звучит довольно убедительно, — признал Малыш. — Но ведь также очень может быть, что Помазанный просто-напросто пришел к выводу, что у него маловато силенок, чтобы сразиться с Республикой… или решил обратить последователей Пророчицы в свою веру.
— Каких последователей? — спросил Айсберг. — Тридцать Два утверждает, что у Республики нет никакой достоверной информации относительно Пророчицы. Неужели ты думаешь, что власти оставались бы в неведении, располагай она миллионами человек, готовых встать под ее знамена? — Он опять помолчал. — Вот ты говоришь, что она — Пророчица — обыкновенная мошенница, каких много на Границе. Допустим. Кого она ограбила? В каком районе она «работает»?
— Не знаю, — признался Малыш. Он посмотрел на Айсберга. — Но и вы тоже не знаете. Вы только знаете, что Пророчица — какая-то недавно появившаяся личность.
— Как я говорил, это возможно.
— В таком случае стоит ли пороть горячку и охотиться неизвестно за кем?
— Я разыскиваю Пенелопу Бейли, так как Республика считает, что она мертва. Эти безумцы и не собираются ее разыскивать. — Он помолчал. — Хотя причина, по которой я пытаюсь найти Пророчицу, еще прозаичней. Просто у меня нет других ниточек.
Он глубоко вздохнул и, медленно выпустив воздух, добавил:
— Кроме того, есть еще одна причина.
— Да? Какая?
— Я за свою жизнь ни разу не встречался с Помазанным, — сказал Айсберг. — И еще две недели назад я мог бы сказать, что никогда о нем и не слыхал.
— И как это связано с Пророчицей?
— Может быть, и никак, — признал Айсберг, подняв стакан и сделав небольшой глоток. — Но если мы никогда не встречались и я никогда ни в чем не препятствовал ему, то, как мне представляется, есть только одна причина, по которой он может желать моей смерти.
Он опять замолчал, казалось, не замечая нетерпения, с которым Малыш ждал продолжения.
— Я единственный человек, когда-либо встречавшийся с Пенелопой Бейли и оставшийся в живых. Это может означать, что я на нее работаю.
— Но ведь это не так, — заметил Малыш. Айсберг улыбнулся.
— Ты знаешь это, я знаю это, но Помазанный может этого и не знать. Единственное, что ему известно, — это то, что я находился вблизи от нее несколько раз и все еще жив.
— Однако надо признать, что у вас информации еще меньше, чем у него, — ответил Малыш, допивая бренди одним глотком. — Как по поводу мотивов Помазанного, так и относительно личности Пенелопы Бейли, если она до сих пор жива.
— Бренди полагается пить маленькими глотками, — заметил Айсберг.
— Я запомню это.
— Будь добр. Это дорогой напиток. Если у тебя жажда, могу принести воду или пиво.
— Ладно, — раздраженно бросил Малыш. — Я сказал, что запомню — значит, запомню.
Он помолчал.
— Лучше скажите, как мы сможем выяснить, правы вы или нет относительно Пророчицы?
— Мы будем исходить из предположения, что она — Пенелопа Бейли, — сказал Айсберг. — И начнем мы с Конфуция IV. Я ничего не знаю о Пророчице, ты ничего не знаешь о Пророчице, даже Республика ничего не знает о Пророчице. Но мы знаем, что она существует. Люди слышали о ней. Люди говорят о ней. Мы знаем, что Помазанный разыскивает ее по всей Внутренней Границе. — Айсберг замолчал и принялся барабанить пальцами по панели компьютера. — Поэтому мы начнем поиски, перемещаясь с одной подходящей планеты на другую до тех пор, пока не найдем кого-нибудь, кому известно больше, чем просто ее имя. Может, нам удастся обнаружить место, где она сейчас находится, а может быть, сцену недавнего
