Я откидываюсь на сиденье, и Земцов воспринимает этот жест так, как я хочу его представить – «я согласен». Поведи я себя по-другому, он сделает все, чтобы я ему не мешал. Вот где я ошибся, доверяя Аллу ребятам из милиции. Я забыл, что в их работе все средства хороши. Но он ошибается. Я с таким поворотом событий не согласен. До загородных дач полчаса езды, а за это время я что-нибудь придумаю. Эх, черт!.. Нужно было девчонку не выпускать из суда!
Сказать об этом Земцову? Бесполезно. Он сейчас борется с преступностью. И Алла – ее составляющая.
И тут происходит то, чего я ожидал менее всего. Из аппаратуры в углу салона раздается голос Зверкова.
– Малышка, а твой Струге ничего не говорил по делу Малыгина насчет героина?
– Героина?.. – Кажется, до Аллы начинает доходить весь ужас ее увлечения. – Какого героина?
– Белого, пушистого. – Опять это кашлянье, имитирующее смех. – Ну, что, мол, у этого дорожно- транспортного происшествия глубокие корни, мол, все не так просто, как кажется? Может, он звонил кому по этому поводу?
– Нет, – отвечает Алла, и разговор опять принимает бестолковые очертания.
Этот короткий диалог для Земцова – лишь информация, дающая основание связать воедино наркотик из джипа с Басковым. Для меня же – очередное подтверждение версии, выбранной сутки назад. Именно в тот момент, когда дома я изучал сообщение из Киевской прокуратуры, отданное мне Пащенко.
Земцов же информацию воспринял иначе.
– Антон Павлович, тебя точно никто не узнал тогда, в церкви?
Вот и вся разница в версиях. Я знаю, что братва ищет героин у судьи, который рассматривает дело Малыгина-младшего, а Земцов думает, что к Алле «пристраиваются» только потому, что ищут героин у Струге. Вот ошибка, которая не позволит Земцову пойти слишком далеко. С таким заблуждением версия Александра Владимировича обречена на провал.
– Александр Владимирович, а как выглядит дача Баскова?
– Не ошибемся! – усмехнулся он. – Трехэтажный особняк с зеленой крышей. Он там один, и мои люди в нем один раз уже шарились. После того случая, с рэкетом по Интернету. Помнишь?
Помню. Трехэтажный, с зеленой крышей. Он там один.
– Саша, я предлагаю тебе сделку.
Земцов поворачивается ко мне. В его глазах удивление и смятение. Я предлагаю ему сделку??
– Да, я предлагаю тебе сделку. Ты победно шествуешь не той дорогой. Сейчас увлечешься и остановишься на распутье: налево пойдешь – не сдюжишь, направо пойдешь – хана.
– Ты о чем? – Узнаю этот взгляд, пронзающий до самого сердца.
– Ты мне – Аллу, я тебе – всю историю с героином и иконами. Со всеми действующими лицами. Придется, конечно, поделиться с Пащенко в части контрабанды, но даже остатка для медали или ордена тебе хватит сполна.
– Ты ведь знаешь, Антон Павлович...– Земцов вздохнул. – Я мзды не беру, мне за державу обидно.
– Останови машину.
– А?.. – Земцов и его команда изумлены так, что в воздухе повисает мертвая тишина. Слышен лишь шорох колес «Мерседеса»-минивэна да бестолковый разговор Аллы с отморозком по фамилии Зверков.
– Я сказал – останови машину.
Все происходит настолько неожиданно, что Земцов машинально просит водителя притормозить. Дождавшись полной остановки, я поднял воротник пиджака и ступил на проселочную дорогу.
Засунув голову в салон, я бросил:
– Земцов, я ошибся, но мою ошибку можно исправить. А ты еще пожалеешь, что так поступил с девочкой.
– Не дури!.. – несется мне вслед.
Я захлопнул дверь и пошел в направлении к Тернову. А это в десяти километрах от того места, где я попросил Земцова остановить машину. На загородной трассе, далеко в лесу.
«Мерседес» стоял недолго. На мой бзик Земцов ответил своим. Он поехал дальше, оставляя меня на дороге. На улице тепло, но не настолько, чтобы прогуливаться без головного убора и верхней одежды. Сейчас я похож на обобранного дальнобойщиками командированного. Я припомню эту подлость Земцову в тот момент, когда он в этой истории останется полным идиотом. Борец за справедливость, черт его побери!..
Негодяй ты, Земцов. Наверное, в том, что он позволяет себе так вести себя, есть доля и моей вины. Я занимаюсь не своим делом. Если бы занимался одними лишь судейскими проблемами, он не посмел бы оставить меня одного, посреди леса. Да, здесь много проезжающих мимо машин, но я ехал в твоей, Земцов, я напомню тебе об этом, когда ты встанешь перед действительностью в беспомощной позе.
Вот тот случай, о котором мне говорил Измайлов. Тот самый Измайлов, чьего сына зашиб насмерть Артем Малыгин. «Только назовите сумму, и через три банковских дня она будет в вашем распоряжении...»
Мне не нужна сумма. Поэтому и три банковских дня ждать не придется.
Я набираю на телефоне номер и после непродолжительной паузы слышу низкий голос абонента.
– Альберт Андреевич, это Струге. Вы помните свою готовность помочь в достижении истины по делу?
Ответ последовал незамедлительно, словно Измайлов ждал этого вопроса все те дни, что прошли после нашего последнего разговора.
– Говорите, что нужно, где и через сколько времени.
– Мне нужен автомобиль на десятый километр трассы.
– Я буду через двадцать минут.
Словно и не разговаривал. Будто попросил у неба мешок еды, и он тут же свалился мне на голову. Теперь есть двадцать минут для занятий спортом. Место и форма одежды для этого неподходящие, однако, если я буду стоять на месте, мне грозит менингит.
Земцов думает, что я поехал в город. Поймал попутку и поехал расстраиваться от собственного бессилия спасти похотливую секретаршу. Он полагает, что мы с ней коротаем вечера на письменном столе. Мне всегда интересно, почему Вадим Пащенко так не думает?
Потому что он мой друг.
Ровно через девятнадцать минут я увидел знакомый перламутровый «BMW». Он приближался стремительно, как в рекламе. Интересно, кого прислал Измайлов в качестве водителя? Личного водителя- телохранителя?
Я ошибся. Едва иномарка остановилась и передо мной распахнулась дверца с тонированным стеклом, моему взору предстал сам Альберт Андреевич. Вот это номер. Этот парень рисковый, любящий адреналин и риск. Приехал один, надеясь лишь на самого себя и веру в то, что поможет установить мне истину по факту смерти своего сына. Да, не вызывать восхищения такой человек не может...
Он задал мне вопрос, который обязательно задал бы я, если бы мы поменялись местами.
– Что случилось?!
– Ничего особенного. Я воспользовался вашим предложением. Оно еще в силе?
– Конечно! – вскричал он. – Да садитесь же в машину, вы простудитесь!
Я не преминул воспользоваться советом и, попав в облако тепла и запаха салона дорогой машины, стал растирать ладони. Измайлов наблюдал за моими действиями и все-таки не удержался от любопытства:
– И все же, что случилось? Крайне редко можно увидеть на проселочной дороге судью, совершающего прогулки в марте месяце в пиджаке.
– Согласен. Но такова судейская жизнь. У меня к вам вопрос, Альберт Андреевич. Что бы вы сделали, если бы вашего личного секретаря похитили неизвестные?
– Нашел бы секретаря и отбил, – не задумываясь, заявил он. – И наказал бы людей, организовавших это похищение.
– Значит, мы мыслим одинаково. Моего секретаря, девушку, похитили люди Баскова. – Я вгляделся в лицо Измайлова.
– Люди городского бандита? – Ничего, кроме восхищения подобной наглостью, на его лице я не
