Вальке, королева маркоманнская, сидела за столом и делала вид, что ужинает. Поскольку аппетит покоился где-то в далеком прошлом, она действительно делала вид. Орудуя ножом и вилкой, королева превратила лежащий на тарелке кусок телятины в аккуратный равнобедренный треугольник. Сумма квадратов гипотенузы… Вальке нахмурилась. Треугольник – Пифагор – греки – македонцы… Очевидная ассоциативная цепочка ей совсем не понравилась. 'А в это время на далеких планетах дети голодают', – некстати подумала она. Королева тяжело вздохнула, резко отодвинула тарелку, встала из-за стола и подошла к окну. Пришло время полюбоваться на свои владения с высоты птичьего полета. Так поступали все великие мира всего перед Принятием Решений. Вальке читала об этом у кого-то из античных авторов.
Нет, это не птичий полет. Если только не считать птицей летучую рыбу.
Королевский замок был построен в незапамятные времена, многократно переходил из рук в руки, пять раз горел, восемь раз переистраивался, был свидетелем кровопролитий и кровосмешений, а кроме всего этого, имел богатую и длинную историю. Вальке до сих пор не могла понять, почему покойный прадед сделал его королевской резиденцией, но догадывалась, что это как-то связано с ностальгией, героической традицией и духами предков. Пейзаж здесь явно не при чем. Из окна третьего этажа открывался наводящий тоску вид на зимнее Северное море. Волны, буруны, нечто льдинообразное на горизонте, серые тучи…
– Ваше Величество? – вопрос прозвучал вовремя, ибо королева начала подумывать о самоубийстве. Разумеется, с чисто гипотетической точки зрения.
– Да?
– Вас ожидает ханьский посол, – доложил преданный секретарь.
– Который из них? – нахмурилась королева.
Секретарь заглянул в блокнот.
– Фуджин Тао из династии Джин. Ему было назначено…
– Да, я помню, – кивнула Вальке. – Пригласи его.
Ханьцы получили доступ к космическим кораблям в один из тяжелых периодов своей истории. Страна в очередной раз была расколота на добрую дюжину враждующих царств и княжеств. Раскол продлился недолго, всего лишь через одно поколение молодой энергичный император объединил страну, но было уже поздно. Объединить несколько десятков звездных миров владыка Поднебесной уже не смог. И сегодня в клуб галактических держав входили как минимум пятнадцать ханьских империй разного размера и могущества. А через три века Срединное Государство на Земле снова распалось – и не объединилось уже никогда. Державы Ханьского Космоса поддерживали свои родовые княжества и такое положение вещей.
– Моя королева, – посол Фуджин Тао слишком хорошо говорил по- маркоманнски, и уже за это ему можно было многое простить. Прочие посланники не утруждали себя изучением языка разбитых и униженных варваров. – Мой господин Сын Неба шлет вам пожелания продолжительного благополучия и ожидает, что вы будете править десять тысяч лет…
– Передайте императору мою благодарность и… ну, вы и сами знаете.
Посланник династии Джин улыбнулся. Королева не была сильна в протоколе, но он был снисходителен, потому что так приказал император. Династия Джин имела большие и далеко идущие планы, связанные с этой неотесанной северянкой.
Королева в свою очередь разглядывала посла. Черный мундир, золотые звезды. Не такой желтолицый и узкоглазый, как большинство представителей многомиллиардного ханьского народа, но кто знает, с кем они смешались там, среди звезд. Вальке представила себе – С КЕМ – и ее передернуло от ужаса.
– Кроме того, мой император велел передать вам это, – посланник поклонился и протянул королеве нечто, напоминавшее золотое кольцо с печаткой. Вальке машинально приняла подарок и поднесла его к глазам. 'Жениться предлагает?!' – мелькнула сумасшедшая мысль. – 'Такой огромный бриллиант, что за варварский вкус…'
– Он ждет вас в одном из космических ибарзельских портов, – тем временем добавил Фуджин Тао.
На этот раз силы были равны. По крайней мере так хотелось думать легату Гортензию, стоявшему на капитанском мостике 'Ромула Братобойцы'. Он имел четыре дециремы против трех македонских дромонов. В паре с 'Ромулом' на македонскую флотилию заходил 'Нума Помпилий'; на левом фланге римлян наблюдались 'Великая Этрурия' и 'Месть Илиона'. Конечно, это была не самая удачная идея – свести в одну оперативную группу корабли трех разных классов, но выбирать не приходилось.
– Похоже, у македонцев тоже сборная солянка, – озвучил мысли командира старший помощник, центурион Сатурнин. – Я вижу 'Молот Гефеста', 'Аминту Благородного' и 'Фиванского победителя'.
– А почему они выкрасились в красный цвет? – поинтересовался Гортензий, уставившись на тактический экран.
Старший помощник пожал плечами.
– В моем накопителе об этом ни слова. Кто их знает, какой-нибудь 'священный отряд', 'гвардия космократора', 'знак доблести' и прочая македонская дребедень.
– Кто ими командует? – последовал куда более важный вопрос.
– Скорей всего, стратег Мемнон, старший офицер 'Аминты'. Мы о нем почти ничего не знаем.
Легат рассеянно кивнул.
– Хорошо, продолжим.
Отряд легата Гортензия совершенно случайно заглянул в эту систему. Строго говоря, она была нейтральной. Но нейтралитет, не подкрепленный мощным флотом и атомными катапультами, в настоящее время ничего не стоил. Как и в этом случае. Единственная обитаемая планета синей звезды была заселена бедными африканскими колонистами, прибывшими на борту транспортных кораблей, нанятых на таланты какого-то благотворительного общества из Аурентины. Транспортники тут же вернулись на Терру. Планетка пробивалась сельским хозяйством; весь ее флот состоял из одной патрульной либурны. Легат Гортензий вежливо поприветствовал ее при входе в систему. Аурентинский капитан (женщина) что-то пробурчала в ответ и оборвала связь. Римский офицер подозревал, что еще до этого она имела серьезный разговор с македонскими дромонами и твердо решил как следует допросить мерзавку… как только с гречишками будет покончено.
– Двести тысяч миль, – доложил центурион.
– Пора их пощупать, – объявил Гортензий. – Носовые катапульты… все, кроме 'Этрурии'… приготовиться… ЗАЛП!
