том, что эти путешествия были бы гораздо интереснее, если бы рядом был Холден. Уж он-то сумел бы объяснить ей, почему знатные дамы заводили в качестве домашних любимцев горностаев. Чем им не подходили собаки или кошки?
В те редкие минуты, когда Берта оставалась без попечения Холдена, на нее иногда накатывал страх. Она не могла объяснить его причину. Тем более что бояться-то было нечего. Хоть замок Мэллори и был стар, привидения его так и не облюбовали. Даже несмотря на страшную драму первых дней его существования.
К тому же Берта считала себя слишком рациональной, чтобы верить в какие-то потусторонние силы. Ну уж нет! Ее, видевшую смерть не один раз и прекрасно знавшую, что с того света не возвращаются, не испугают всякие глупые россказни.
И все же без Холдена она старалась не ходить в необжитое левое крыло. А после того, как Ханна рассказала ей, что первый Лоуренс Мэллори, основатель фамилии, расположил свои апартаменты в этом крыле, Берта и вовсе перестала наведываться туда.
Она пыталась доказать самой себе, что ей нечего бояться. И уж точно нечего бояться давно покойного Лоуренса Мэллори, от могилы которого не осталось даже холмика. Какой вред он может ей причинить?!
Больше всего ее угнетало то, что она чувствовала себя чужой в этом замке, никому не нужной. Ханна и без ее помощи прекрасно знала, что нужно делать, чтобы поддерживать дом в идеальном состоянии. На кухне Берту уж точно никто не ждал, как и в саду. Везде, где люди были заняты каким-то делом, она бы оказалась лишней. Но как хозяйке конечно же никто бы и слова ей не сказал, вот только сама Берта чувствовала, что своим присутствием будет только отвлекать людей от их дел.
А после того как она повредила ногу в гроте, единственное развлечение — долгие пешие прогулки — было отменено. Теперь она могла выйти с помощью кого-то из слуг только во внутренний двор замка.
Руки садовников еще не дошли до этого уютного уголка, и Берта считала себя хотя бы здесь полноправной владелицей. Никто не мешал ей, не отвлекал от размышлений. И никто за разросшимися, как выразилась Ханна, до неприличия кустами роз не мог ее видеть.
На давно не крашенной деревянной скамеечке Берта проводила почти весь день. Она открыла, что в замке просто огромная библиотека, которая не исчерпывалась только теми книгами, которые стоят на полках в семейном крыле.
У Берты раньше не было времени, чтобы читать. Она приходила с работы слишком уставшая, чтобы взять в руки книгу. Ее единственной мечтой было поскорее лечь в постель, чтобы забыться сном. А теперь, когда у нее появилась масса свободного времени, она открывала для себя мир книг.
Берте очень повезло: с ней рядом оказался человек, который помог ей не заблудиться в этой новой вселенной. Холден обладал не только отличными манерами, но и острым умом. Он был отлично образован и прекрасно разбирался в литературе. Холден мог отличить настоящего писателя от жалкого графомана. Он понимал, где действительно гениальное творение, а где — наделавшая много шума подделка, о которой все забудут, как только шумиха чуть поуляжется.
Он начал учить Берту читать. Конечно, она вполне владела грамотой, но вот что такое глубокое вдумчивое чтение, не знала. И Холден неторопливо подталкивал ее к тому, чтобы она научилась не только следить за фабулой, но и переживать те чувства, которые вкладывал автор в свои слова.
Он начал знакомить ее с литературой с Чарльза Диккенса. Холден понимал, что нежной, ранимой и очень впечатлительной Берте понравится содержание его книг, тем более что только в «Лавке древностей» финал был печальным.
С тех пор Берта каждый день уходила с книгой в заброшенный сад и сидела там, наслаждаясь лучшими произведениями не только английской, но и мировой литературы.
Теперь они с Холденом каждый вечер беседовали о том, что она прочитала за день. Ей были очень интересны эти разговоры, но хотелось и вновь пройтись рядом с Холденом по начавшим желтеть полям. Посидеть на теплом песке, слушая шум моря. Дойти до небольшой быстрой речки, которая, как рассказывал Холден, совсем обмельчала от летней жары.
А еще он как-то обещал ей прогулку на лодке через пролив, который разделял их остров и остальную Англию. Иногда, в очень хорошую погоду, с Соленой башни можно было увидеть вдалеке полоску земли, окутанную туманной дымкой. У Берты просто захватывало дыхание, когда она представляла, как было бы здорово отправиться туда вместе с Холденом. Он, вероятно, много знает об этих местах и мог бы ей рассказать и показать кое-что интересное.
Но ни разу в своих мечтах о прогулках в этом чудесном уголке, который сохранил всю прелесть старой патриархальной Англии, Берта не представляла себя под руку с Лоуренсом, а ведь именно он, а не Холден, был ее женихом. Его, Лоуренса, она должна была представлять в своих мечтах, ведь ей предстояло именно ему подарить свою жизнь и свою любовь.
Берта долгими бессонными ночами, когда начались проливные дожди, корила себя за такое отношение к Лоуренсу. Да, он не мог уделить ей много внимания, но все, что он для нее делал до сих пор, стоило хотя бы доброго отношения к нему. И ведь она его любила! Но, когда рядом был Холден, Лоуренс куда-то улетучивался из ее головы. Она ни разу не вспоминала о нем во время длинных вечерних бесед или коротких прогулок с охранником.
Берта боялась, что Лоуренс догадается о том, что она так сильно привязалась к Холдену. Но что в этом плохого? Впервые в жизни у нее появился настоящий друг. С ним она может говорить о чем угодно, с ним ей легко и приятно. Ведь именно таким должен быть друг.
А Лоуренс, он совсем другой. Рядом с ним Берта чувствовала себя такой неловкой, неумной. Она постоянно смущалась в его присутствии, смотрела на него глазами, полными обожания. Но как только Лоуренс уезжал, он сразу же покидал ее воображение. Пьедестал оказывался свободным, и место на нем занимал Холден.
Берта утешала себя тем, что она просто плохо знает Лоуренса. Как только они поженятся, он уже ни на минуту не оставит ее, а значит, у них будет время и для бесед и для…
В этом месте Берта всегда старалась остановить свою фантазию. Ей нравилось, когда Лоуренс целовал ее. Но она не чувствовала той страсти, способной унести за собой, как цунами, о которой читала в книгах. Она не понимала, как от одного прикосновения можно забыть обо всем на свете. И все же Берта думала, что Лоуренс — ее единственная и настоящая любовь. Ей так хотелось в это верить!
Холден, казалось, услышал ее мысли и старался как можно реже попадаться ей на глаза. Он был рядом, только когда ее жизни действительно могла угрожать какая-то опасность. А после того как вернулся из Лондона, где встречался с Лоуренсом, его отношения с Бертой совсем изменились. Он теперь не прикасался к ней, не садился рядом и даже на прогулках держался как можно дальше. Берту сначала удивляла такая перемена. Но позже она уяснила себе, что, когда незамужняя девушка разгуливает по округе наедине с таким видным мужчиной, как Холден, это вызывает определенные подозрения.
Берта была благодарна Холдену за то, что он заботился о ее репутации. А еще за то, что не стал открыто говорить ей, что их отношения могут вызвать пересуды. Она сама не знала почему, но страшно боялась разговора на эту тему. Ей казалось, что, как только они попытаются обсудить то, что возникло между ними, эти теплые и нежные отношения, которые она совершенно искренне считала дружбой, будут разрушены.
И она постаралась так же отдалиться от Холдена. Теперь они виделись реже. Даже когда ее нога зажила полностью, они не возобновили свои прогулки по окрестностям Мэллори-холла. Теперь Берта безвылазно сидела в замке. А вечером рано уходила спать, чтобы не засиживаться рядом с Холденом и Ханной в библиотеке. Как же невыносимо скучна стала ее жизнь без милых минут общения с Холденом!
Хоть бы поскорее приехал Лоуренс! — мечтала Берта. Она надеялась, что, когда рядом с ней будет ее жених, для мыслей о другом мужчине просто не останется места в ее голове. Она хотела вновь увидеть ироничную полуулыбку-полуусмешку на тонких, изящных губах Лоуренса. Услышать его идеальный лондонский выговор. Посмотреть в его холодные почти черные глаза. Как она мечтала растопить своим теплом, своей любовью этот лед!
— Мисс Джойнс! Берта! — Она вздрогнула от неожиданности, когда услышала, что Ханна зовет ее.
— Да, Ханна! — откликнулась Берта, выходя из своего убежища.
