— Я пишу историю семьи Ситон. Это своего рода посмертная дань уважения бедному Гайлзу. Хотите взглянуть? — задумчиво спросила она.
Я не знала, соглашаться ли, но, заметив ее напряженный взгляд, кивнула. Должно быть, немногие могли мириться с ее странностями.
— Да, с удовольствием, спасибо… — Я замешкалась, не зная, как обращаться к ней.
— Называй меня Юнис. Все меня так зовут.
Она стала подниматься по извилистой, не покрытой ковром лестнице.
Комната представляла собой нечто вроде пристройки, которую она превратила в кабинет. На полу лежали горы книг, а на маленьком столе — рукописи.
— Сейчас я занимаюсь Гражданской войной, — пояснила Юнис.
— Интересный период, Пол Ньюсом уже успел мне рассказать, как перевернули букву «С» в знак поддержки Стюартов.
— Пол Ньюсом! Милый мальчик, но отнюдь не простачок, не обманись его беспечным видом. Не удивлюсь, если окажется, что он не слишком симпатизирует Гарту. Хотя, может, я слишком подозрительна?
Юнис подошла к столу и, взяв дневник, протянула его мне. Я с восторгом рассмотрела первую страницу: изящное изображение дома и аллеи, сделанное ручкой и чернилами. Далее шли записи, почерк был прямым и красивым, а каждая глава начиналась великолепно выполненным рисунком. На одном я узнала бухту, на другом — ворота и гранитные фигуры святого Пирана.
— Ваши рисунки прекрасны, — с восторгом выдохнула я.
Юнис вспыхнула от радости.
— Так тебе они нравятся!
— Очень, думаю, они гениальны.
— Девушкой я училась живописи во Франции, но наша семья была бедной, так что мне пришлось бросить занятия.
— Как жаль. Если бы вы смогли доучиться, то стали бы знаменитой. Это очевидно.
Юнис улыбнулась, и ее некрасивое лицо внезапно сделалось мягким и привлекательным.
— Спасибо, дитя. Ты очень добра ко мне.
Когда кузина стала переворачивать страницы, ее лицо вновь приобрело то странное, отстраненное выражение.
— Я буду писать только до Гайлза, — мрачно сказала она, — потому что Гарт не настоящий хозяин Треджиллиса. Он захватчик, такой же пират, как его предки.
Мое сердце тревожно забилось. Значит, подозрения Дианы были обоснованны! Неужели кузина Юнис знала ответ на вопрос, который мучил ее?
— Если бы не Гарт, Гайлз и милая Диана по-прежнему были здесь. Мы так любили друг друга. Ну вот, опять я разболталась, а ты ведь даже не знаешь людей, о которых я говорю!
Впервые я ощутила чувство вины, осознав двойственность своего положения. Но по крайней мере, в лице Юнис у меня уже есть один союзник. Сейчас она слишком опасается меня, чтобы сказать больше, но, возможно, со временем откроет тайну.
Я прошла по аллее и свернула на узкую тропку, ведущую к бухте. У меня появилось неприятное ощущение, что за мной наблюдают. Оглянувшись, я так и не поняла, из какого окна смотрят.
Тропинка сузилась, потом внезапно оборвалась, и я оказалась на грубой гранитной дорожке, огибающей край бухты. О скалы на противоположном берегу крохотного залива игриво плескалось море. Крохотная бухта была окружена массивными валунами, и синие волны с обманчивой лаской прикасались к каменистому пляжу. Над головой с криком летали кайры, и я, заслонив рукой глаза от солнца, любовалась сверкающей морской рябью.
Оглянувшись, я с удивлением заметила на берегу женскую фигуру. Какая-то девушка медленно брела, внимательно глядя под ноги, словно что-то искала. Интересно, как это я не заметила ее прежде, но потом поняла, что девушка, возможно, была в одной из пещер, таящихся в прибрежных скалах. Казалось, она не замечала моего присутствия, шла, то и дело наклонялась, что-то подбирала и складывала в корзину, висевшую на плече.
Только дойдя до конца тропинки, она подняла голову, и я увидела, что это женщина лет тридцати, с темными роскошными волосами, чуть тронутыми сединой. Заметив меня, женщина просияла и спешно подошла ко мне. Я впервые заметила, что она прихрамывает.
— Думала, я тут одна. Не ожидала, что вы так быстро освоитесь и сами найдете дорогу к бухте, — улыбнулась незнакомка.
— Так, значит, вы заочно со мной знакомы. В моем голосе слышалось удивление, и женщина весело засмеялась.
— Конечно, вы Джудит Уэстолл. Пол мне про вас говорил. Я Верити Бретт, работаю в доме Пола и его отца. — Она указала на побережье. — Он в миле отсюда, рядом с оловянным рудником.
Я с любопытством взглянула на ее корзину.
— Что вы собираете? Раковины?
— Нет, камни.
— Камни?
— Наверное, вы думаете, что я одна из местных чудачек? Отшлифованные камни становятся очень красивыми. У меня есть специальный инструмент — пескоструйный шлифовальный аппарат.
Верити сунула руку в корзину и вытащила горстку маленьких камешков неровной формы, на мой взгляд совершенно непривлекательных — сероватых, коричневых и бледно-желтых.
— Знаю, на вид они невзрачны, — сказала женщина, верно оценив мой разочарованный взгляд, — но если камни шлифовать два дня, проявятся необыкновенные цвета и они удивительно заиграют.
— Два дня?
— Да, вы должны как-нибудь прийти. Моя машина стоит в сарае. Она ужасно грохочет, но Пол и его отец очень терпеливы. Наверное, они мирятся со мной потому, что я отлично готовлю, — с усмешкой добавила она.
Но по ее словам я поняла, что она очень привязана к Полу и его отцу. Возможно, даже больше к Полу. Я заметила, как засияли ее глаза при упоминании его имени.
— Но что вы потом с ними делаете? — спросила я. Мне казалось это бессмысленным занятием.
Засмеявшись, Верити лукаво произнесла:
— Вы все еще думаете, что я местная достопримечательность? Я делаю из камней украшения. Покупаю застежки и изготавливаю колье, браслеты и кольца. В сезон они хорошо продаются, — с гордостью добавила она.
Мы подошли к эллингу, и я с любопытством заглянула внутрь, но ничего не разглядела в запыленном окне.
— Никто им больше не пользуется, — тихо пояснила Верити. — Мистер Ситон не брал шлюп с тех пор, как произошел несчастный случай.
Мистер Ситон! На мгновение я не могла понять, о ком идет речь, но потом сообразила, что о Гарте. Странно, про себя я называла его только Гартом. Верити произнесла это имя с благоговением, похоже, что она, как и другие местные жители, считает Гарта Ситона своего рода могущественным феодалом. Меня это несколько разозлило. Ну уж во мне нынешний хозяин замка не найдет подобного подобострастия, решила я.
Верити просеивала камни сквозь пальцы.
— Это было ужасно, — сказала она, чуть заметно вздрогнув, — никогда не забуду лицо Пола, когда он сообщил, что нашли мистера Гайлза. Мне тогда показалось, — задумчиво продолжала она, — что, вспоминая былые дни, он пытался вычеркнуть из памяти все плохое.
Я ошарашенно взглянула на нее.
— Вы хотите сказать, что он не любил мистера Гайлза? — наконец спросила я.
— Пол ничего об этом не говорил. Но у меня сложилось впечатление, что после смерти мистера Гайлза Пол изменился, стал как-то мягче отзываться о бывшем хозяине.
Верити вдруг замолчала, и по выражению ее лица стало ясно, что она не намерена продолжать тему.
