Не настоящий, разумеется, съедобный.
Сэмми боялась к нему прикоснуться. Она ходила вокруг торта, чем вызывала недовольство Джейн, и гадала — из чего сделан «объектив»? Он ведь почти как настоящий! Даже блестит так же!
В конце концов, черный бисквит «фотоаппарата» был с трепетом разрезан и съеден практически на ночь, под две чашки чая, под умеренные колкости Джейн.
— Смотри, — предупреждала она, — я скоро уеду. Ты уже не сможешь справляться со всем этим сама.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Начни нормально общаться с парнем! Ты хочешь устроить из своей квартиры филиал… ну не знаю… музея шоколада? Не говоря уже о том, что все это вредно для фигуры! Да, мы с тобой не поправляемся, словно заговоренные. Но бесконечно поедать сласти — это все-таки не самое разумное решение.
Сэмми замахала руками.
— Хорошо-хорошо! Я ему позвоню. Твоя взяла.
— Не твоя, а его, — поправила Джейн. Ей пришлось стереть с носа крошки торта, которые полетели на нее с ложечки, зажатой в руке Сэмми…
Но потом Сэмми начали мучить сомнения.
Чем больше она размышляла на эту тему, тем больше возникало беспокойных мыслей. И было почти невозможно остановиться.
Зачем ей это нужно? Что, ей придется звонить первой? Тогда Коннор наверняка решит, что она сдалась. Если сдалась, значит, ему все дозволено. А «все» — это что? И вообще, чего она сама от него хочет? Дружеского общения?
Сэмми вспомнила кадры, которые она все-таки выгрузила из фотоаппарата в компьютер.
Она ни словом не обмолвилась о них Коннору. Она даже не стала показывать снимки Джейн. Между тем там было на что посмотреть. Если бы Коннор позировал для какого-нибудь календаря, этот самый календарь наверняка побил бы все хиты продаж…
Сэмми даже не стала обрабатывать фотографии.
Вид тела Коннора на снимках, однозначно, волновал Сэмми. Но, может, так реагировала бы любая женщина? Восхищение видом — отдельно, дружеское общение — отдельно… Или Сэмми все-таки желает его? Как было бы просто без этого смущающего чувства, которое так часто все портит!
Он хотел свидания? Но зачем? Получить от Сэмми желаемое, чтобы потом забыть о ее существовании? Ее такой расклад не устраивал. Или устраивал? Ей было так уютно и спокойно со своей работой, сумасшедшей востребованностью, с редкими визитами Джейн, с походами по магазинам… Она слишком привыкла быть одна.
Быть одной. Рассчитывать только на себя. Ни к кому не привязываться. Если привяжешься, то тебе неминуемо сделают больно. Не сейчас, так в будущем. Не по одному поводу, так по другому. В конце концов, она почти ничего не знает о Конноре. Еще можно избежать негативных эмоций. Еще не поздно прекратить всякое общение с ним.
Сэмми хотела выяснить, что ей может дать эта связь, но слишком боялась. Она боялась сделать первый шаг, считая, что это поставит ее в положение зависимой. Она боялась всего. Она совершенно запуталась. Все было так просто, когда она училась. Все было легко и понятно, пока она работала. А отношения таили в себе массу неизвестного. Это неизвестное могло запросто обернуться неприятностями.
Коннор сменил тактику.
Курьеры начали доставлять… нет, не цветы, не шоколад и не торты — простые бумажные конверты, запечатанные, не надписанные.
Первый Сэмми вскрывала с опасением.
Что там может быть? Конверт совсем пустой… то есть легкий. Он ведь почти ничего не весит. Либо записка, либо деньги.
Сэмми сделала неосторожное движение, и содержимое конверта выпало на ковер.
Она подняла два плотных разноцветных прямоугольника. Это были билеты в кино.
— Приглашение? — хмыкнула подошедшая Джейн.
— Здесь нет ни слова. Ни письма, ни записки. Только билеты.
— Дай-ка взглянуть… Вечерний сеанс. Места… места самые дорогие. Ты пойдешь?
— Я не очень люблю фантастику, — пробормотала Сэмми.
На следующее утро ей доставили еще один конверт.
Сэмми привычно расписалась в получении. Отчаянно зевая, она отправилась на кухню. Джейн размешивала сахар в чашке.
— Привет! Что-то ты сегодня рано.
— Меня разбудил курьер! — огрызнулась Сэмми.
— Ну не нужно смотреть на вещи так мрачно. Кофе, какао или чай?
— Пожалуй, я лучше выпью водички.
Сэмми устроилась на высоком табурете, распечатала конверт. Из конверта была извлечена… фотография.
На снимке был запечатлен Коннор. Он сидел в кинотеатре. Все места рядом с ним были заполнены — все, кроме двух.
— Ничего не понимаю, — растерянно произнесла Сэмми.
Джейн протянула руку.
— Что там такое? Дай-ка взглянуть! Хм… Какой красавчик. Это от него ты так усиленно бегаешь? Он что, обидел тебя?
— Я уже ничего не понимаю, — пробормотала Сэмми.
— Дата вчерашняя.
— Вот именно!
— Но ведь он прислал билеты тебе?
— Получается, что так…
— Видимо, он ждал, что ты будешь в кинотеатре к этому времени.
— Но ведь он в зале. И рядом с ним… два свободных места. Погоди, где билеты?
Номера, которые значились на билетах, и номера свободных кресел на фотографии совпадали.
— То есть… выходит, что билетов было куплено три?
— Похоже на то, — кивнула Джейн.
— Кажется, один из билетов предназначался тебе. Он думал, что мы с тобой придем вместе?
— Интересно, он считает, что ты должна разгадывать его головоломки? Или читать мысли?
Сэмми пожала плечами.
— Он изобрел забавный способ оповещать меня о том, что сам он явился на свидание. А я, гадость такая, снова обманула его ожидания…
— По крайней мере, он очень старается. Действительно оригинально… Ты пойдешь в следующий раз?
— Нет, — Сэмми вдруг разозлилась, — не пойду.
— Но почему? Он уже столько времени ухаживает за тобой…
— Потому, что он — Нарцисс! Он любуется собой даже тогда, когда ухаживает за мной! По-моему, это очевидно. Неужели ты не понимаешь, Джейн? Что мешало ему прийти в зал кинотеатра, не обнаружить нас с тобой, набрать мой номер и сказать, что он очень расстроен?
Джейн захохотала:
— Да ведь ты можешь даже трубку не снять!
— Ну…
— Это правда. Признайся хотя бы себе: ты очень вредная.
