краешком, тоньше самого мимолетного поцелуя…
За все время пребывания Мередит в Праге Рональд так ни разу и не позвонил ей.
Неужели он совсем обо мне не думает? – задавалась вопросом Мередит. Очевидно, она безразлична ему как человек настолько, что он нимало не беспокоится о том, как же она проводит время в Сиднее…
Ха-ха. В Сиднее! Держи карман шире…
Прага была все такой же притягательной для Мередит. Она совсем потеряла счет дням. Почти все свое свободное время она проводила с Эдмундом.
Она открывала для себя город по второму разу, в то время как Эдмунд знакомился с ним словно впервые, глядя на него не пристальным взором художника, а освобожденным взглядом ничем не обремененного путешественника.
Как-то они, заинтересовавшись рекламой американского блокбастера, решили отправиться в кино. Это был самый ранний утренний сеанс. К удивлению Мередит и Эдмунда, они, хоть и невыспавшиеся из-за поздней прогулки по ночным площадям Праги, с интересом просмотрели фильм, даже ни разу не отключившись в процессе.
Выйдя из зала, они не сговариваясь направились к билетной кассе и взяли билеты на следующий фильм.
Из кинотеатра они вышли уже под вечер с опухшими глазами. Им удалось посмотреть семь фильмов, все они были разного жанра.
И в небольшом баре еще полночи они обсуждали впечатления и высказывали мнения о каждом из просмотренных фильмов.
После чего Мередит проспала весь следующий день, утомленная и киномарафоном, и ночным бдением, а под вечер Эдмунд снова ждал ее у пансиона с билетами в руках. Они отправились в театр на местную постановку Шекспира. Мередит любила великого англичанина, но вряд ли она смогла бы воспринять что-то более серьезное, чем «Сон в летнюю ночь». И как Эдмунд догадался?
– Давненько я столько не бездельничал, – сказал Эдмунд, когда они, купив по порции мороженого, в очередной раз прогуливались по Карлову мосту.
– Это, наверное, я на тебя так дурно влияю, – виновато сказала Мередит. Впрочем, раскаяние ничуть не помешало ей отломить аппетитный кусок вафли от порции Эдмунда. Ей хотелось попробовать оба сорта мороженого.
– Наоборот, – засмеялся Эдмунд.
– Почему наоборот?
– Давно у меня не было такого насыщенного отпуска. По сути, у меня его никогда и не бывает. Я сам распоряжаюсь своим временем.
– Но ведь это замечательно.
– Да, но по-настоящему это замечательно в тех случаях, если ты обладаешь внушительным состоянием. Тогда ты можешь распоряжаться своим временем действительно по своему усмотрению.
Мередит вспомнила Рональда и вздохнула.
– Не всегда это именно так. Иногда со стороны может казаться, что богатые или просто состоятельные люди не делают ничего, кроме как играют в гольф с утра до вечера. На самом же деле они тоже много работают.
– Это, по-моему, в том случае, если они не могут остановиться, – серьезно сказал Эдмунд. – Им хочется заработать еще и еще, поэтому они и не дают себе передышки. Не позволяют себе остановиться, спокойно пожить, расслабиться. Есть ведь бизнесмены, которые, сколотив капитал, нанимают управляющего и уходят на покой, отстраняются от дел. Ведь они уже обеспечили себя.
– Наверное, это вопрос приоритетов.
– Да, вероятно. Приоритетов, жизненных ценностей или интересов. Тебе не кажется, что, приобретая многое, они и теряют многое? Упускают в вечной гонке за долларами и евро…
Мередит не знала ответа на этот вопрос.
– Но, впрочем, какое нам до них дело? – резонно спросил Эдмунд. – О чем мы говорили? Ах да, я благодарил тебя за отпуск. Надеюсь, что и ты хорошо проводишь время.
– Ну да… Хотя не могу сказать, что я была сильно утомлена. С некоторых пор моя жизнь один сплошной отпуск.
– А тебе это нравится?
– Я пока не решила.
– Это хорошо или не очень?
– Давай договоримся так. Когда я буду знать ответ на этот вопрос, я тебе скажу. А пока я предпочитаю жить тем, что есть. В данный момент у меня есть Прага.
– А деньги? – засмеялся Эдмунд.
– Ну, у меня были кое-какие сбережения на эту поездку, – осторожно ответила Мередит.
– Вот и у меня были. Но, видимо, мне скоро придется возвращаться в Польшу. Может быть, там уже продались какие-нибудь картины… Потому что деньги у меня заканчиваются.
– У меня пока есть немного, – заявила Мередит. – Еще какое-то время можно ни о чем не беспокоиться.
– Тебе можно не беспокоиться, а вот мне уже самое время задуматься о ближайшем будущем.
– Я же сказала: деньги пока есть.
– А я, кажется, уже сказал, что не собираюсь жить на чьем-то содержании. Пусть и на содержании приятного тебе человека.
Мередит замолчала.
Их нехитрые развлечения последних двух недель оплачивал Эдмунд из своего кармана, а она даже не задумывалась, чего ему это стоит.
Она-то привыкла совсем к другим суммам и тратам…
Но, истратив все свои деньги, он не хотел брать их у нее.
Это, конечно, было достойно уважения.
И трогательно одновременно.
Знал бы он, что она может себе позволить.
Какая обстановка в ее квартире в Сиднее, какая машина, какими дизайнерскими нарядами забит ее шкаф.
Дорогие украшения, на которые не скупился Рональд и которые так уместно смотрятся с этими нарядами.
Да, у них совсем разная жизнь, призналась себе Мередит.
Разница лишь в том, что Эдмунд сам оплачивает свою жизнь, какая бы она ни была и как бы он к ней ни относился.
А жизнь Мередит вот уже год оплачивает Рональд…
Но Мередит все еще не готова была решать этот вопрос. Она по-прежнему продолжала думать, что здесь, в Праге, она находится вне этих отношений. И у нее вполне есть возможность не думать о том, о чем рано или поздно придется крепко задуматься.
И решить все-таки, как ей жить дальше.
Кем ей быть…
С кем?..
– Если ты не против, то сегодня мы пообедаем у моих друзей.
– У друзей?
– У людей, которые принимают меня здесь, в Праге. Они очень хорошо ко мне относятся. Мы сдружились настолько, насколько успели. При моем-то распорядке дня, – добавил Эдмунд.
– Понятно. У нас окончательно потрачены деньги, – с иронией заметила Мередит.
– Ну это-то да. Ты права. Но друзья хотят познакомиться с тобой.
– Вот как? Зачем же это, интересно?
– Как тебе сказать… Они хотят посмотреть на девушку, которая сумела заставить меня оторваться от палитры и карандашных набросков, – засмеялся Эдмунд.
– Ну, надо сказать, девушка не очень-то и старалась.
