Формально…
Если бы она своими придирками не создала ситуацию, в которой Робин не выдержала, сорвалась и наделала глупостей… Кортни приняла активное участие в этом процессе. А теперь делает глаза невинного, даже оскорбленного ангела…
Сердце Робин гулко билось от возмущения.
— Проверь документы, — велела Кортни, — пересчитай деньги.
— Но…
— Но?
— Но ведь ты даже не предупредила меня.
— Как и ты меня — вчера, — пожала плечами Кортни, — как ты думаешь, что я должна была отвечать шефу? Почему наш телефон в холле раскалился от звонков?
— А кто эта девица? Та, что теперь сидит на моем месте?
Кортни небрежно пожала плечами, кивнула:
— Собственно, тебя это не касается… Но, так уж и быть, я отвечу. Это моя двоюродная сестра. Приехала из Эдинбурга, сняла квартиру, нуждается в работе.
Робин задохнулась от возмущения:
— Ну ты даешь!..
— А в чем дело?
— Ты что, провернула это еще вчера?
— Робин, мне было велено найти тебе замену, и как можно быстрее! И замену не чета тебе — такую сотрудницу, что способна работать, четко выполняя поручения! Словом, ответственного человека.
— Я ответственно подходила ко всем заданиям, — угрюмо проговорила Робин. — Ты выдумывала про меня небылицы — специально для нашего директора…
— Да с чего ты взяла?
— Кортни, скажи, а ты давно узнала о переезде своей кузины в Глазго?
— Это не имеет отношения к делу, — вскинув голову, холодно ответила Кортни, — мне было велено найти замену, и я ее нашла. Директор отметит, что я блестяще справилась с заданием. Между прочим, Мэй подходит нам по всем параметрам. К тому же она знает немецкий… так что…
— А при чем здесь немецкий? — с недоумением поинтересовалась Робин.
— Мы будем выходить на новый уровень, — надменно пояснила Кортни, — сотрудничество с Германией будет расти… Пригодится знание языков на уровне как секретарей, так и вице-президентов.
— Можно подумать, что ты знаешь немецкий, — поддела Робин, — говори только за кузину.
— Если ты проверила все документы, Робин, то ты вполне можешь идти. Не думаю, что тебя что-то здесь задерживает. Если в ящиках стола остались какие-то твои вещи, Мэй с удовольствием отдаст их тебе. Но мы вчера вечером уже смотрели — кажется, там ничего нет… Кроме какой-то дурацкой фотографии.
— Что за фото?
— Спроси у Мэй, — предложила Кортни.
И с удовольствием захлопнула за Робин дверь приемной.
Фотография, о которой говорила Кортни, была фотографией Джима.
— Спасибо, мне это не нужно, — сообщила Робин и тут же имела удовольствие наблюдать, как Мэй с бесстрастным лицом разорвала фото на несколько клочков и опустила их в мусорное ведро.
— Всего хорошего! — с уже знакомой Робин ослепительной улыбкой сладким голосом пропела она.
— Счастливо оставаться, — попрощалась Робин.
Идти… идти было в общем-то некуда.
Было еще слишком рано.
Слишком рано, чтобы возвращаться домой и заваливаться спать от безысходности положения.
Слишком рано, чтобы отправляться на какой-нибудь сеанс в кинотеатр, чтобы за просмотром лирической комедии отвлечься от крутившихся в голове мыслей.
Слишком рано…
Хотя…
Робин все-таки решила попытать счастья.
Она позвонила Линде наугад, практически без особой надежды.
Но, кажется, произошло маленькое чудо, на которые жизнь Робин была так бедна в последние дни…
Линда ответила на звонок. Линда сделала это бодрым голосом. Линда, оказывается, уже поднялась. Линда была свежа, умыта, одета, накрашена. Линда собиралась выезжать из дома на работу…
И Линда, перед тем как засесть в офисе над важными проектами, намеревалась как следует перекусить в одном из кафе, пока они еще не закончили подавать завтрак.
Девушки договорились встретиться через полчаса в небольшой пиццерии в центре города. Поскольку у Робин было предостаточно времени, чтобы добраться туда намного раньше подруги, она успела занять хороший столик…
— Привет, родная! — услышала она голос подруги и поднялась, чтобы обняться. — Но у меня не слишком много времени, — предупредила Линда. — Мне уже успел позвонить директор, пока я была на полпути сюда.
— И что он от тебя хочет? — заинтересовалась Робин.
— Думаю, жаждет убедиться, что с материалами, которые я готовлю к выставке, все в полном порядке, — хмыкнула Линда. — Но давай-ка мы сперва поговорим о тебе. У тебя все в порядке?
Робин неопределенно пожала плечами.
— Это уже интересно. Вообще, Робин, я как-то сразу не спросила тебя, почему ты в рабочее время шатаешься по улицам и ищешь себе компаньонов для кофе…
— Меня уволили! — неожиданно решившись, выпалила Робин.
И рассмеялась.
Подняв брови, Линда с неодобрением взглянула на подругу:
— Интересно… Ты радуешься?
— Я пока не могу понять, — призналась Робин, — у меня смешанные чувства. С одной стороны — вроде бы вышло совершенно по-дурацки. Меня, можно сказать, до этого довели. То есть провоцировали, а я поддалась на провокацию. Можно было бы этого и не делать. С другой стороны…
— Что с другой стороны? — осведомилась Линда. — И, если не возражаешь, давай все-таки возьмем кофе. И сандвичи. Что тебе принести?
— Может, я сама схожу?
— Сиди, — отмахнулась Линда, — ты уже заняла столик.
Она вернулась через пять минут с двумя стаканами с латте и тарелкой с двухэтажными бутербродами — с сыром, ветчиной, копченой рыбой, зеленью…
У Робин невольно потекли слюнки при одном только взгляде на все это великолепие.
— Итак? — Линда откусила от своего бутерброда и принялась жевать, запивая пищу горячим кофе. — Ты не возражаешь, если мы ускоримся? То есть я не тороплю тебя, но мне в самом деле нужно вскоре уходить. Расскажи толком, что произошло.
Робин рассказала.
За время ее рассказа кофе успел основательно подостыть. Линда слушала, жевала и время от времени, при особо драматических моментах, вздергивала брови.
— Погоди, — наконец не выдержала она, — так это окончательно?
— Что окончательно? — не поняла Робин.
— Увольнение, — раздельно, по слогам произнесла Линда. — Они тебя уволили бесповоротно?
— А бывает как-то иначе?.. Вот, в сумочке с собой у меня документы. Ну и полный расчет. Хотя бы здесь они поступили порядочно — могли бы и не заплатить.
— На каком основании?! — возмутилась Линда.
Робин пожала плечами:
