— О, ясно. Но вы же знаете семейные истории?
Эдмунд согласился, что кое-что ему известно. Но его тон подразумевал, что ему не нравилось то, что он знал.
— Как насчет Альрауне? Вы знаете что-нибудь о ней?
Альрауне... От этого имени, казалось, воздух содрогнулся на мгновение. Эдмунд, нахмурившись, спросил:
— Вы имеете в виду фильм?
— Нет, человека.
— Такого человека никогда не существовало. Альрауне — это всего лишь легенда. Все сошлись на этом.
— Вы уверены? В полицейских отчетах указано, что ребенок, внесенный в список просто как «Алли», был на студии «Ашвуд» в тот день и...
Обычно Эдмунд не перебивал людей, но в этот раз он не сдержался.
— Боюсь, вы увлеклись своей теорией, мисс Смит, — сказал он. — Искажение фактов во имя того, чтобы все сошлось. Это могло быть упоминание о ком угодно.
— И я разговаривала с вашей кузиной Люси Трент об Альрауне.
О боже! Эта женщина успела обойти все семейство! Эдмунд поинтересовался:
— И что же рассказала вам Люси?
— Она сказала, что миф об Альрауне был создан журналистами для рекламы. Только мне кажется, что она не так уж и верит этому. Я всегда замечаю подобные вещи, — заметила мисс Смит. — Однажды кто-то сказал мне, что я немного экстрасенс. Чепуха, конечно, но все же. Я приходила в офис вашей кузины. «Квандам филмс» — интересное место. На самом деле...
Эдмунд прервал ее во второй раз:
— Мисс Смит, простите ли вы меня, если я прекращу нашу дискуссию? У меня очень много дел. А я здесь всего на два дня.
— Вы хотите, чтобы я ушла. Вполне понятно. — Она допила чай и встала. — Но если вы наткнетесь на что-нибудь, что я смогу использовать в своей диссертации, и если вы пришлете мне это по почте, я буду вам очень признательна. Я дам вам мой адрес и номер телефона. — Трикси быстро написала на обратной стороне конверта свои координаты. — Вы не забудете? Я имею в виду, если будет что-нибудь о Лукреции... Хоть что-нибудь...
— Я не забуду, — вежливо ответил Эдмунд.
Увидев, что Трикси Смит села в свою машину, Эдмунд вернулся на кухню и стал готовить ужин из тех продуктов, что принес.
В уме он снова и снова проигрывал разговор с Трикси. И уже не раз успел задать себе вопрос: что бы делал Криспин?
Криспин.
Мысли о Криспине помогли Эдмунду почувствовать себя лучше. Он сразу понял, что Криспин дал бы только один совет, как справиться с этой назойливой женщиной. 'Раньше ты уже брал на себя ответственность за это, милый мой мальчик, — сказал бы Криспин. — Поступи так снова. Ты ведь знаешь,
Криспин был неисправимым игроком. И Эдмунд знал это. Но если в жизни и бывали времена, когда нужно было идти на риск, то это, похоже, был именно такой момент. К тому же сам факт того, что необходимо было рискнуть (и Эдмунд не признался бы в этом даже Криспину), был возбуждающе сладок.
Он не переставал размышлять об этом все время, пока готовил ужин.
В Педлар-ярде мама всегда рассказывала свои истории по вечерам, потому что именно в это время
Эта фраза, обещавшая нечто чудесное, никогда не теряла своего очарования. Когда-то давным-давно в старом городе, полном романтики и музыки, жила семья. Она жила в сказочном доме среди деревьев, туда на балы съезжались принцы и леди, и все было великолепным.
— Город назывался Веной. Он находится в Австрии, и его можно назвать самым романтическим городом в мире. Твоя бабушка жила в том сказочном доме. Она была горничной мисс Нины. Это была очень важная должность. И твоя бабушка видела всех великих людей, которые приезжали в тот чудесный дом на обеды, балы и концерты.
— Эта семья была очень богатой?
— Да. Ты ведь любишь дорогие вещи, правда?
— Да, так же, как и ты.
— О да. Раньше я думала, что стану богатой. Возможно, я еще когда-нибудь стану. И тогда ты тоже будешь богат.
— Это будет так здорово. Ну, расскажи, что случилось с этой семьей в Вене.
— Что ж, когда твоей бабушке было семнадцать лет, в доме появился красивый молодой человек. Он увидел ее и влюбился. Но ему не позволили на ней жениться. Твоя бабушка ведь была прислугой, а он — важной персоной, возможно лордом или герцогом... Должно быть, он был членом королевской семьи.
— Они должны были расстаться? Это было так грустно и так романтично.
— Да! Ты всегда задаешь этот вопрос, когда мы доходим до этой части рассказа.
— Ты должна всегда рассказывать все точно так же, как в прошлый раз. Это можно сравнить с... резьбой по дереву или с рисованием. Если ты изменишь хоть что-нибудь, то в следующий раз, когда будешь рассказывать, где-нибудь допустишь ошибку.
— Ты сейчас похож на взволнованного эльфа. На эльфа-оборванца. Ты расчесывал сегодня волосы?
— Сейчас причешусь. Почему мы не ездим к бабушке? Ребята в школе часто говорят о том, что собираются навестить бабушку. Это всегда так замечательно звучит.
— Ну, знаешь, семья — странная штука. Если ты женишься на ком-то, кто не нравится твоей семье, то...
— О-о, да, я понял.
— Интересно, что если ты поступишь подобным образом? — тихо произнесла мама, обращаясь скорее к самой себе. — Но
— Когда-нибудь мы поедем к бабушке, только ты и я. — При этих словах она с опаской посмотрела на дверь. — Однажды мы сделаем это. Когда я буду больше не в силах выносить это зверство, мы убежим, ты и я...
— А где живет бабушка? Ты знаешь ее точный адрес? Она очень-очень далеко живет от нас?
Мама замолчала, как будто решала, стоит ли отвечать на этот вопрос. Затем она улыбнулась и сказала:
— Да, я знаю. Это место называется Момбрей-Фэн. Это в графстве Линкольншир. Нужно пройти через лес Рокингем, вдоль Торни и Витчфорд, до тех пор, пока не дойдешь до указателя на Викен-Фэн.
Названия деревень и леса были едва слышно повторены. Это было похоже на заклинание, которое могло унести тебя на золотую дорогу, как Дороти в страну Оз, или как детей, которые прошли через платяной шкаф в волшебную страну.
— Там повсюду болота со странными огоньками, которые время от времени движутся. Местные жители называют их блуждающими огоньками. Они говорят, что если сможешь поймать один из них, то он исполнит твое заветное желание.
— Что за заветное желание?
— У каждого оно свое. Но однажды ты пройдешь по всем этим местам, — очень тихо сказала мама. —
