– Что у вас за мысли постоянно? – поморщился следователь. – Ломать, выбивать, крушить… Учитесь работать красиво.
Отодвинув плечом Антона, Борис Сергеевич приблизился к двери, поискал глазами звонок и, не найдя, постучал.
– Кто? – басок был слегка приглушен, но угрожающие нотки в нем почему-то уловил один Струге.
– Откройте, поговорить нужно. – Выходцев, расстегнув дубленку, вынул удостоверение.
Лязгнул засов, и произошло непредсказуемое. Чья-то огромная волосатая рука, напоминающая лапу гориллы, вылетела в коридор, ухватила Выходцева за ворот и затащила внутрь. Струге не успел моргнуть, как Выходцев исчез с площадки. Одновременно с исчезновением следователя прокуратуры наружу вырвалось несколько людей с внешностью, ничем не напоминающей славянскую. Трое кавказцев были готовы разорвать в клочья Струге и двоих оперативников.
–
Способ, которым встречают в этой подпольной организации клиентов, прибывших несколько смутил, однако это не помешало им встретить агрессию должным образом.
– Милиция, абреки! – заорал второй милиционер. – Бросай «перо»!..
Услышав последнее слово, Струге резко развернулся и увидел прямо перед собой горский нож длиною в локоть. Боестолкновение происходило на столь крошечном пятаке, что различить своих и чужих было практически невозможно. Логично полагая, что где нож, там нет «своего», Антон без размаха, вложив всю силу удара в разворот торса, врезал кулаком на полметра выше лезвия.
За спиной прогремел выстрел…
Струге молотил руками до тех пор, пока не понял – внезапно выскочивший из засады авангард противника смят и отступает внутрь квартиры. Там находился Выходцев, и, судя по недавно появившейся руке, он сейчас имеет дело с Кинг-Конгом. Струге рвался вперед, на помощь другу…
Мат, перемежаемый ударами, переместился с лестничной площадки в коридор квартиры. Кажется, люди внутри не совсем точно представляли, на кого напали. У милиционеров испуг уже давно сменился гневом, поэтому, как часто бывает в таких случаях, их силы утроились.
– На пол, суки, иначе
Помощь Выходцеву не требовалась. Он сидел на стуле, с пистолетом в руке, и ленивым жестом доставал из кармана сигареты. У его ног лежал необъятных размеров кавказец с закатанными до локтей рукавами черной рубашки. Руки горца покоились на затылке, и Струге мгновенно отметил про себя, что на трех пальцах мужика витиеватыми узорами горели фиолетовые перстни. Вор.
– Неплохо для начала, – заметил вспотевший судья. – Как ты там говорил, Боря? Не нужно ничего ломать?
Опера заволокли в квартиру троих оставшихся воинов. Ум последних стал продуктивно работать лишь тогда, когда на их руках защелкнулись браслеты. Уложив их на полу, опера быстро осмотрели квартиру. После случившегося уже никто бы не удивился, если бы из кухни с пулеметом «льюис» наперевес вывалился какой-нибудь Абдула или Саид. Однако кроме троих девиц и дородной бабы, замерших на огромном диване в позах куриц на насесте, никого не было.
Выходцев даже растерялся, не понимая, какой вопрос нужно задать первым. Помог Струге.
Безошибочно выбрав объект беседы, он, поочередно наступая на спины злобных горцев, прошел к дивану. Присев рядом с пышнотелой женщиной, спросил:
– Нас интересует один мужчина в возрасте. Он немного картавит. Вы не хотите нам о нем рассказать? Или продолжим веселье?
Лежащий под зимними ботинками вор что-то злобно пробурчал на родном языке.
– Что ты говоришь, генацвале? – присел над ним опер.
– Я говорю, ошибка вышла, командир, – кряхтя под тяжестью ног Выходцева, перевел вор. – Нам женщины пожаловались. Сказали – помогите, мужчины, к нам нехорошие люди пристают. Мы пришли и хотели защитить. Мы не знали, что придет милиция и прокуратура. Мы женщин защитить хотели.
– А эти сабли у вас откуда? – Недоступ внимательно рассматривал кинжалы.
Тот пошевелил на затылке пальцами с татуировкой.
– Мы горцы, нам по закону положено. Национальная форма одежды…
– Твоя национальная одежда – лагерный клифт, – перебил Выходцев. – И где твоя черкеска, папаха, ичиги? В «мерсе» неудобно ездить? На коне тогда скачи по Тверской! И гор я что-то за окном не вижу! Короче, вы чьи будете, странники?
«Странниками» оказались известный в Москве криминальный авторитет Мурза со своими нукерами. В том, что главная тема отодвигалась в сторону, вины Выходцева и оперов не было. Виной тому был адреналин, выплеснувшийся с некоторым запозданием. Единственным из всей компании, кто по старой боксерской привычке умел впадать в раж и вовремя из него выходить, оказался Струге. Он уже давно пережил стресс, поэтому был совершенно спокоен. Оставив разговор с «моджахедами» Выходцеву, он повернулся к женщине:
– В вашей конторке, мадам, постоянно пользовался услугами один господин. И он постоянно требовал одну и ту же девушку. Меня не интересует ни эта девушка, ни ваша контора. Более того, мы готовы даже забыть о вашем существовании. Но меня интересует адрес, куда ездила эта девчонка!
– Господи, сколько вас еще будет?! – выкатив от ужаса глаза, прошептала «администратор» притона.
– Не понял. – Струге сунул в рот жевательную резинку и бросил обертку на столик. – Что сие значит?
– Этим мужиком уже интересовались вчера! Какой-то урод хвостатый приезжал с братвой!
– Как это – хвостатый? – опешил судья.
– С хвостиком на затылке! Высокий такой, как жеребец! Всю нашу охрану перебил, зараза…
Струге, медленно пережевывая жвачку, откинулся на спинку дивана. Сидящая рядом девица поспешила отодвинуться…
Впервые человека с хвостиком на затылке, выбритого и свежего, несмотря на ранний час, Антон увидел в холле гостиницы «Комета», сразу, едва вошел в холл. Он встретился с ним глазами.
Второй раз, уже более отчетливо, он видел его в тот момент, когда скрывался за выступом коридора все той же гостиницы. Двое в кожаных куртках, волосы одного из которых были затянуты на затылке в хвостик, быстро шагали в номер 1024. В тот день, когда Базаев с каким-то громилой пытались отобрать у Струге «черные» документы Баварцева. Эта тень, с зачесанными назад волосами, повсюду следовала за судьей. И вот теперь, в притоне для проституток он появляется вновь…
– И вы показали ему адрес? Этому, хвостатому?
– Попробовали бы не показать! – завизжала баба. – Он Лешке-водителю все пальцы переломал!
– Какой бесчеловечный поступок… – поморщился один из оперов, рассматривая содержимое шкафа. – Прямо животное какое-то… Господи, чего здесь только нет! Плетки, кожанки какие-то, сбруи, фашистская форма… Гестаповский мундир-то зачем?!
Струге усмехнулся и встал с дивана.
– Кажется, мы опоздали, Борис. Кого мы точно не найдем в квартире на Варварке, так это Комика.
– Бичо, ты знаешь гражданина с ужасным погонялом Комик? – поинтересовался Выходцев у собеседника в партере.
– Если бы знал, здесь бы не сидел… Не лежал…
Выходцев повернулся к старшему из оперативников ГУВД – Недоступу.
– Андрей, вызывай РУБОП и оставайтесь с этими защитниками прав женщин. Тут всем отделам «антимафиозников» работы хватит.
Сороковой дом на Варварке Струге и Выходцев посетили без особых иллюзий. Их встретила опечатанная местным участковым уполномоченным дверь, а соседи пояснили, что вчера кто-то ломился в дверь соседа, который снимал квартиру, после чего и была вызвана милиция. Для полной очистки совести Выходцев позвонил в отделение, переговорил с начальником и вызвал участкового. Еще четверть часа ушло на вынимание старательно вбитых в дверную коробку участковым гвоздей-двухсоток.
Первое, что делает каждый сыщик, обыскивая помещение, это направляется к платяному шкафу.
