Внешний вид роботов говорил о высочайшем уровне технологий — ни с чем подобным я не сталкивался с тех пор, как меня оживили. Исключение составляла разве что меблировка в квартире Зебры. Возможно, перевозка обычных людей не считалась сопряженной с серьезным риском, но нас могли остановить, обнаружив у кого-нибудь из нас имплантат, предположительно зараженный спорами чумы. Едва роботы закончили первый этап проверки, за нас взялись люди.
Правда, это были просто служащие, и их оружие — не слишком угрожающего вида — даже вызывало у них некоторую неловкость. Они держались с подозрительной учтивостью, и вскоре я понял почему.
Никто не попадает сюда без приглашения.
Нас встречали как почетных гостей. Впрочем, разве мы не были почетными гостями?
— Вы понимаете, что я уведомил их заранее, — сказал Квирренбах. Мы стояли в воздушном шлюзе и ждали окончания проверки документов. — Рейвич знает, что мы здесь.
— Надеюсь, вы предупредили его насчет Таннера.
— Я сделал все, что мог.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что Таннер здесь — это несомненно. И Рейвич вряд ли вышвырнет его вон.
Приятная новость, нечего сказать. Я и без того был как на иголках — мои фальшивые документы могли быть недостаточным основанием для того, чтобы меня пустили в Убежище. Теперь мне показалось, что капли пота у меня на лбу заледенели.
— Что за игру он ведет, черт побери?
— Рейвич должен понимать, что у них с Таннером есть общие интересы. Поэтому и пригласил его сюда.
— Он сумасшедший. Таннеру ничего не стоит его прикончить, хотя его главная цель — я. Не забывайте: моя главная задача — выполнить миссию. То есть выследить Рейвича и убить его. Чье это желание — Таннера или Кагуэллы, — я понятия не имею. Но мне не хотелось бы ставить на кон собственную жизнь.
— Говорите потише, — предупредил Квирренбах. — Здесь по два «жучка» на каждый квадратный ангстрем. Имейте в виду: вы здесь не для того, чтобы тихо пустить кое-кому кровь.
— Нет, мы здесь на экскурсии, — буркнул я.
Бронированная дверь вновь открылась, с петель посыпались чешуйки ржавчины.
В шлюз вошел какой-то третьестепенный чиновник — на этот раз без оружия и имитирующего мускулатуру бронежилета. Его лицо выражало мучительную борьбу чувств, но при этом он был нацелен на меня, точно боеголовка на источник тепла.
— Господин Хаусманн? Просите за беспокойство, но при рассмотрении вопроса о вашем допуске в Убежище возникли определенные проблемы.
— В самом деле? — отозвался я, изображая легкое удивление. Впрочем, какие могут быть претензии? Небесный Хаусманн вывел меня за пределы атмосферы Йеллоустоуна, а большего я от него не ожидал.
— Я уверен, что это недоразумение, — успокоил меня чиновник, каждой морщинкой на лице изображая искренность. — Мы нередко сталкиваемся с несовпадениями данных в наших досье и остальной системе. Что поделать, после недавних неприятностей это неизбежно.
Неприятности… Он имел в виду Эпидемию.
— Не сомневаюсь, все выяснится при ближайшем рассмотрении. Думаю, будет достаточно нескольких физиологических тестов. Ничего сложного…
— Что за тесты? — жестко оборвал я.
— Сканирование сетчатки… ну, и еще кое-что.
Чиновник щелкнул пальцами, подавая сигнал чему-то или кому-то невидимому. Через долю секунды в шлюзе появился еще один робот — серовато-сизая сфера, предупредительно безоружная, с эмблемой Миксмастеров.
— Я не давал разрешения на сканирование.
Нужно любой ценой избежать этой процедуры. Не нужно сканировать мои глаза, чтобы обнаружить в них нечто странное. Достаточно просто погасить свет.
Мой отказ произвел неожиданный эффект — чиновник резко побледнел, словно я дал ему пощечину.
— Но я уверен, что мы можем прийти к определенному соглашению…
— Нет, — отрезал я. — Боюсь, это маловероятно.
— Тогда нам придется…
Квирренбах протиснулся между нами.
— Позвольте, я улажу этот вопрос, — шепнул он и, повернувшись к чиновнику, звучно произнес: — Простите моего коллегу, он немного нервничает в присутствии представителя власти. Произошла досадная ошибка, это очевидно. Достаточно ли вам поручительства Арджента Рейвича?
Чиновник заволновался.
— Безусловно… будь у меня его гарантии, тем более личные…
А ему даже не потребовалось объяснять, кто такой Рейвич.
Квирренбах щелкнул пальцами в мою сторону.
— Подождите здесь, я переговорю с ним. Это займет не больше получаса.
— Вы хотите попросить Рейвича поручиться за меня?
— Ага, — совершенно серьезно ответил Квирренбах. — Какая ирония, не правда ли?
Долго ждать не пришлось.
Рейвич появился на экране в камере ожидания, где чиновники Убежища держали вновь прибывших, прежде чем принимали решение об их дальнейшей судьбе. Не могу сказать, что увидел нечто неожиданное — я уже видел это лицо. Воронофф действительно превратил себя в его точную копию. И все же в настоящем Рейвиче было нечто неповторимое — это не поддавалось описанию. Может быть, это разница между человеком, который делает что-то в ходе игры — пусть даже с полной отдачей, — и тем, чьи намерения дьявольски серьезны.
— Вот так дела, — произнес Рейвич.
Он был несколько бледен, но в этой бледности не было ничего болезненного. Стоячий воротник белоснежного мундира был единственной деталью одежды, которая попала в объектив. За спиной можно было разглядеть фреску — вязь алгебраических символов, если не ошибаюсь, часть формулы трансмиграции.
— Вы просили разрешение на вход. Я даю согласие.
— Как и Таннеру, — напомнил я. — Вы уверены, что это было разумное решение?
— Не уверен. Но результат должен получиться любопытным. С учетом того, что он тот, за кого вы его принимаете, а вы — тот, за кого он принимает вас.
— А вы не допускаете, что одному из нас придет в голову вас убить? А может быть, обоим сразу.
— Например, вам?
Восхитительно, прямо в точку. Отдавая ему должное, я сделал вид, что задумался.
— Нет, Арджент. Когда-то я действительно этого хотел. Но тогда я не знал, кем являюсь. Когда узнаешь о себе что-то новое, приоритеты иногда меняются.
— Допустим, вы Кагуэлла.
Голос у него был высокий, как у ребенка.
— Мои люди убили вашу жену. Вот еще один повод, чтобы пытаться убить меня, чего бы это ни стоило.
— Жену Кагуэллы убил Таннер. По сути, он пытался ее спасти, но это ничего не меняет.
— И все-таки, кто вы? Кагуэлла?
— Наверно, я когда-то был Кагуэллой. Теперь его не существует, — я мрачно посмотрел на экран. — И, честно говоря, сомневаюсь, что его кто-то оплакивает.
Рейвич брезгливо поджал губы.
— Кагуэлла лишил меня семьи, — сказал он. — Он продал оружие, которым были убиты все, кого я любил. За это я с радостью отправил бы его на пытку.
