начнете вспоминать. Только не волнуйтесь, если на это потребуется время.
Амелия присела на край кровати, где всего несколько минут назад спал я. Поправив одеяло, я прикрыл кровавые пятнышки. Почему-то я стыдился этого и не хотел, чтобы Амелия увидела рану на моей ладони.
— Подозреваю, ждать придется долго.
— Но вы уже вспомнили, что сюда вас доставили Ультра. Большинству, как я говорила, даже это не удается. А вы помните, откуда прилетели?
— Кажется, с Окраины Неба.
— Правильно. Система 61 Сигни-А.
Я кивнул.
— Но мы привыкли называть наше солнце «Суон». Так гораздо проще.
— Верно, другие тоже так говорят. Пожалуй, мне стоит запоминать такие подробности… но люди попадают к нам отовсюду. Иногда я пытаюсь свести это в систему, но только запутываюсь.
— Понимаю. Но я до сих пор не понял, где мы находимся. И, видимо, не буду уверен, что понимаю, пока ко мне не вернется память. В любом случае, сомневаюсь, что когда-либо слышал о вашей организации…
— Ордене Ледяных Нищенствующих.
— Все равно не помню.
— Это объяснимо. Кажется, у нашего Ордена нет представительства в системе Суона. Мы действуем лишь в системах с оживленными внутренними и внешними коммуникациями.
Мне хотелось спросить у нее, в какой из них мы находимся, но воздержался. Надеюсь, со временем она скажет сама.
— Кажется, вы хотите рассказать мне чуть больше, Амелия.
— Не возражаю. Но вам придется извинить меня, если рассказ покажется заранее подготовленной речью. Боюсь, вы не первый, кому мне приходилось объяснять все это, — и не последний.
Она поведала мне, что Ордену Нищенствующих около полутора сотен лет — он основан в середине двадцать четвертого века. Примерно тогда межзвездные перелеты перестали быть прерогативой сверхдержав, вышли из-под исключительного контроля их правительств и стали едва ли не рядовым явлением. К тому времени Ультра объявили себя независимой фракцией. Они не просто использовали свои звездолеты для перемещения в пространстве. Они рождались и умирали на борту, а срок их жизни, благодаря эффектам растяжения времени, значительно превосходил срок жизни обычных людей. Ультра активно зарабатывали переброской пассажиров из системы в систему, но особой щепетильностью не страдали. Случалось, что они доставляли пассажиров туда, куда летели сами, и высаживали в системе, которая находилась за десятки светолет от желаемого места назначения. Иногда они использовали откровенно устаревшие технологии замораживания или выполняли замораживание так плохо, что пассажиры просыпались в пункте прибытия сильно постаревшими или с полной потерей памяти.
В сфере обслуживания образовалась своего рода лакуна. Именно ее и заполнили Ледяные Нищенствующие. Они основали хосписы во множестве систем и осуществляли помощь людям, чье «оживление» прошло не слишком гладко. Их клиентами становились не только пассажиры звездолетов. В основном они занимались людьми, которые ложились на десятки лет в криосклепы, чтобы пережить экономические рецессии или периоды политической нестабильности. Нередко на момент пробуждения выяснялось, что клиент лишился всех своих накоплений, его личное имущество конфисковано, а память нарушена.
— Кажется, теперь я понял, как вы меня заловили, — сказал я.
— Прежде всего вам необходимо понять: вас никто не ловил. Мы заботимся о вас, пока вы не поправитесь настолько, чтобы улететь. Если захотите покинуть нас раньше, мы не будем вас удерживать. Пожелаете побыть здесь дольше — пожалуйста, нам не помешает лишняя пара рук для работы в поле. Мы ничем вас не обязываем и никогда более не напомним о себе, если не понадобимся снова.
— В таком случае как вы сводите концы с концами?
— Понемногу справляемся. Большинство наших клиентов после выздоровления делают пожертвования — абсолютно добровольно, и мы на это особенно не рассчитываем. Наши текущие затраты крайне незначительны, а за строительство Айдлвилда мы никому не должны.
— Такой анклав должен был обойтись недешево, Амелия. Все стоит денег, даже материя, которую плодят стада безмозглых роботов.
— Она обошлась гораздо дешевле, чем вы думаете, хотя нам пришлось пойти на некоторые компромиссы относительно базового проекта.
— Кстати, почему выбрана такая форма — веретено? Меня это заинтересовало.
— Я кое-что покажу вам, когда вы немножко поправитесь. Вы сами поймете.
Она умолкла и приказала роботу налить воды в маленький бокал.
— Пейте. Вас, верно, мучит жажда. Понимаю, вам хочется узнать о себе чуть больше. Хотя бы, как вы сюда попали и где именно находитесь.
Я принял бокал и с благодарностью осушил его. Вода имела странный привкус, но не показалась неприятной.
— Очевидно, я не в системе Суона. Но где-то неподалеку от главных транспортных путей — иначе вас бы здесь не было.
— Да. Мы на орбите Йеллоустоуна, система Эпсилон Эридана, — Амелия следила за моей реакцией. — А вы не слишком удивлены.
— Я примерно так и думал. Только не помню, что мне здесь понадобилось.
— Вы все вспомните. В некотором роде вам повезло. Некоторые наши клиенты идеально здоровы, но слишком бедны, чтобы позволить себе иммигрировать сюда на законных основаниях. Мы разрешаем им понемногу зарабатывать, пока они не смогут хотя бы оплатить маршрут до Ржавого Обода. Либо договариваемся о том, чтобы они отработали определенное время в какой-то другой организации — так быстрее, но куда менее приятно. Но вам не понадобится ни то, ни другое, Таннер. Судя по сумме, которая была при вас, вы человек обеспеченный. И… Весьма неординарная личность. Возможно, вам это безразлично, но Окраину Неба вы покидали героем.
— Неужели?
— Да. Там произошла катастрофа, и благодаря вам были спасены несколько человеческих жизней.
— Боюсь, не помню.
— Не помните Нуэва-Вальпараисо? Это случилось там.
В этом названии угадывалось что-то знакомое. Так бывает, когда в памяти всплывет цитата из прочитанной давным-давно книги или пьесы. Но сюжет и главные действующие лица — не говоря уже о финале… Все покрыто мраком неизвестности.
— Увы, все равно не помню. Скажите хотя бы, как я попал сюда. Как назывался корабль?
— «Орвието». Он покинул вашу систему лет пятнадцать назад.
— Кажется, у меня был серьезный повод, чтобы лететь на нем. Я путешествовал один?
— Насколько нам известно, да. Мы все еще обрабатываем его груз. На борту находились двадцать тысяч спящих, и пока мы «отогрели» примерно четверть из них, не более. Однако вам некуда спешить. Если собираешься провести пятнадцать лет в космосе, можно не беспокоиться из-за нескольких недель проволочки на старте… или на финише.
В этот миг я почувствовал, что мне необходимо что-то срочно сделать. Как будто сон, забытый после пробуждения, продолжал тревожить меня.
— Расскажите мне все, что знаете о Таннере Мирабеле.
— Далеко не все, что хотелось, но пусть это вас не беспокоит. На вашей планете идет война, Таннер, — вот уже несколько веков. В корабельном архиве безумный беспорядок, наши не лучше. Ультра не интересует, кого они везут, лишь бы было заплачено.
Имя казалось привычным, словно старая перчатка. Да и сочетание неплохое. Таннер — имя делового человека, который берет и делает. Что-то твердое и прямолинейное. Мирабель, по контрасту, звучит с намеком на аристократизм.
