потерять возможность пересечь линию блокпостов вместе с человеком, который знал их расположение.
К четырем утра мы достигли пустоты между двумя укрепленными постами, и пересекли линию без любой неприятности. О Клувере пытались узнать, но уверен, что он к утру уже был мертв, потому что у него не было сил, чтобы пережить столь холодную зимнюю ночь, не имея укрытия.
С восходом солнца мы были уже в предгорьях далеко от железной дороги, и теперь в течение двух дней мы двигались на восток во все более и более гористую страну, пока не достигли одинокой фермы, лежащей высоко среди скал около Сурпрайз-Коп. В этом месте Бота и его отряд устроили свою базу. Отсюда они устраивали периодические рейды на равнину, и действовали они, должно быть, достаточно удачно, судя по их рассказам лошадями, оружию, и снаряжению — все это имело британское происхождение. Такие маленькие отряды теперь были обычным делом в Свободном Государстве, поскольку крупных сил в результате военных неудач уже не существовало.
Бота сказал мне, что он однажды командовал более чем тремястами мужчинами. Многие из них были убиты или попали в плен, другие сдались, а некоторые ушли от него, чтобы присоединиться к большим коммандо на севере. Он цеплялся за свой чин фельдкорнета, и поскольку двое из его людей назвали себя капралами, рядовых в его армии было всего шестеро. Там было очень уютно. Владельцы фермы покинули ее, но в сарае осталось много хорошей соломы, на которой можно было лежать, а в пещере под свисающим утесом был склад пшеницы — долгожданная пища после надоевшей кукурузы, и в долине было много полудиких свиней, на которых можно было охотиться.
Кроме того, тут была огромная медная цистерна, и, поскольку вода и топливо были в изобилии, мы в любой момент могли принять горячую ванну — редкая роскошь в этих условиях.
В течение десяти дней два немца и я упивались непривычной радостью: хорошей едой, чистотой и удобным ночлегом, но скоро мною снова овладело беспокойство. Я преуспел в том, чтобы склонить фельдкорнета Боту и его отряд к моей идее пойти в Капскую Колонию. Вначале они не горели желанием покинуть свое насиженное место, но все же в конце июня (точно я дату не помню) мы начали спуск с гор и пошли на запад, собираясь снова пересечь железную дорогу, пройти по лежащим за ней равнинам, а затем по широкой дуге обогнуть Блумфонтейн, чтобы затем пересечь реку Оранжевую в районе Ледисмита. Утром, после отъеда с фермы, когда мы спускались по перевалу Бреслерсфлат, к нам прибыл наш товарищ, молодой человек по имени Якобус Бусман. Когда мы сказали ему, что собираемся в Капскую Колонию, он сказал, что присоединится к нам. Он сам был родом оттуда и присоединился к бурам, когда в начале войны они ненадолго захватили Кольсберг. Я посоветовал ему остаться здесь, поскольку по английским законам он считался мятежником и, попади он к англичанам на их территории, ему пришлось бы плохо. Он сказал, что рискнет, и стал членом нашего отряда. К сожалению, мое предположение оправдалось, и впоследствии он был схвачен англичанами и повешен.
После трех дней спокойного путешествия мы вернулись на открытую равнину, откуда была уже видна железнодорожная линия Блумфонтейн-Иоганнесбург, и стали искать место, где можно ее перейти. Теперь такое место стало труднее найти, потому что англичане все время совершенствовали систему блокпостов.
Поскольку я провел остальную часть военных скитаний в Капской Колонии, мне не пришлось столкнуться с результатом действия сети блокгаузов, но я слышал, что для коммандо — и трансваальцев и фристатеров — это создало большие сложности и в конце концов сломило их сопротивление.
Вдоль пути были только рабочие группы солдат, занятых строительством этих блокпостов, но нам не составило труда проскочить через рельсы, несмотря на винтовочный огонь, и, благополучно миновав линию, мы отправились дальше, обойдя с севера поселок Бранд-форт. Когда стемнело, мы нашли кукурузное поле, где и устроились на ночлег со своими усталыми лошадьми.
Следующим утром, как раз перед восходом солнца, мы услышали вдалеке треск винтовочных выстрелов, а вскоре после этого к нам прискакали два бура, которые сказали нам, что по нашему следу идет английский отряд, и посоветовали нам присоединиться к ним — они направлялись в расположенный неподалеку женский лагерь, чтобы предупредить его обитателей о приближении англичан. Мы оседлали лошадей и отправились с ними. Один из них, Пит Марэ, был моим старым знакомым, он прежде работал наборщиком в типографии Блумфонтейнской газеты. Он получил наследство и купил ферму недалеко от этих мест, куда они с компаньоном и поехали, но наткнулись на английский авангард.
Поскольку солнце уже было высоко, мы могли видеть, что колонка ползет по дороге в нескольких милях позади нас. Мы прикинули, что там было примерно полторы тысячи кавалеристов, при обозе и нескольких орудиях. Женский лагерь насчитывал примерно двести женщин и детей, это было все мирное население этого района.
Выслушав принесенные нами новости, они начали собираться; домашнюю птицу, детей и хозяйственные принадлежности были быстро убраны, и через очень короткое время лагерь снялся с места. Женщины шли рядом с упряжками с кнутами в руках, в то время как дети с тревогой глядели из-под навесов фургонов на облака пыли, которые указывали на приближающегося врага. К счастью, по этим холмистым равнинам было легко двигаться, и фургоны далеко прошли к Ветеран-Ривер, которая текла в десяти милях к северу.
К этому времени другие мужчины по два-три человека присоединились к нам, нас стало уже около сорока человек, и мы стали применять нашу старую тактику — приблизиться к англичанам, обстрелять их, а когда ответный огонь становился слишком сильным — отступить, а потом снова напасть.
Таким образом мы достигли нашей цели — задержать англичан, чтобы дать лагерю время уйти, и через несколько часов мы могли за него не опасаться.
В три часа дня англичане остановились. Мы видели, что они пустили животных пастись, поэтому сами поехали за соседние холмы, чтобы отпустить своих лошадей пощипать траву, не снимая с них седел, Вскоре мы услышали грохот и, вскочив на ноги, увидели отряд кавалеристов, скачущих галопом.
Наш часовой не считал необходимым бодрствовать, и всадники был в пределах шестисот ярдов от нас прежде, чем мы услышали их. У них было два помпома, поэтому мы дали по ним только один залп и побежали к лошадям.
Скоро мимо наших ушей засвистели пули, а впереди нас стали рваться снаряды, но, поскольку мы рассеялись, никто из нас не пострадал, только в начале, когда мы еще скакали кучно, один снаряд упал среди нас и убил лошадь, кровь которой брызнула мне на лицо.
Мы снова рассеялись и, проскакав еще две-три мили, нашли укрытие под высоким берегом Ветеран- Ривер, где дали уставшим лошадям немного отдохнуть. Британцы в тот день больше не наступали, очевидно, полагая, что мы и так никуда не денемся. Убедившись в этом, мы пересекли северный берег реки по вьючной тропе, развели костры и приготовили ужин, потому что в этот день еще ничего не ели, а после наступления темноты проехали несколько миль вниз по течению, где было более безопасно. Бюргеры, которые ранее поехали проследить за женским лагерем, вернулись и сказали нам, что все фургоны благополучно ушли, и эту ночь мы провели под терновыми деревьями около реки.
На восходе солнца вчерашние англичане приблизились к реке, и устроили там привал. Мы с немцами решили, что достаточно далеко отклонились от своего маршрута, поэтому решили обойти английскую колонну и продолжить путь на юг. С фристатерами мы расстались, они предупредили нас о том, что в районе Моддер-Ривер англичане построили заграждения, которые преградят нам путь на юг. Повторно перейдя Ветеран-Ривер, мы поехали назад по тому же пути, что и накануне, и солдаты, остановившиеся у реки, даже не выпустили по нам ни одного снаряда, когда мы обходили их лагерь.
У нас было мало боеприпасов, поэтому мы в течение следующих двух дней шли по дороге, по которой раньше шли англичане, чтобы поискать патроны для Ли-Метфордов. Английские солдаты со своими боеприпасами обходились очень небрежно. Если из патронташа англичанина выпадал патрон, он никогда не слезал с коня, чтобы подобрать его, потому что всегда мог их получить, сколько попросит. Поэтому там, где англичане останавливались, всегда можно было найти в траве несколько патронов. Так было и в этот раз, и для нас стало номой следовать за англичанами и подбирать крошки с их стола. Не знаю, понимали ли сами англичане, насколько мы зависели от этого источника снабжения.
Мы шли этой дорогой, пока снова не оказались ввиду поселка Брандфорт, и за это время собрали почти сто патронов. После этого мы повернули на запад, а затем на юго-запад, к реке Моддер-Ривер.
