В результате этого эпизода мой боекомплект уменьшился до четырех патронов, да и у других дела обстояли не лучше. Стычки с преследователями, которые сопровождали их переход через Свободное Государство, опустошили их патронташи, и этот вопрос встал очень серьезно.
После этого мы остановились на час, чтобы дать отдых раненным, и позволить тем, лошади которых были убиты, оседлать новых. Раненых было семеро, а у нас не было ни метра бинтов и никаких медикаментов, и мы почти ничем не могли им помочь.
Через некоторое время раненые были усажены в седла, и мы отправились в дальний путь. Несколько отрядов местных преследовали нас, словно желая убедиться в том, что мы уходим, но потом отстали. После утомительной поездки мы, наконец, вышли из района, населенного местными, и к полудню нашли первый европейский дом, где и оставили наших раненых на попечение англичан.
Мы оставались там до вечера, чтобы дать отдых нашим утомленным лошадям, а затем отъехали еще на пять-шесть миль, где и расположились на ночь.
В течение многих прошедших месяцев нам сопутствовала прекрасная погода, когда ночью, правда, было холодно, но днем светило солнце. Теперь она изменилась и пошел сильный дождь, так что нам пришлось сидеть всю ночь в грязи и сырости. Этот дождь, завершивший первые сутки нашего пребывания в чужой стране, показал нам, что нас ожидает нелегкий путь.
Следующим утром небо несколько очистилось, хотя мелкий дождь продолжался в течение большей части дня, в течение которого мы все время дрожали от холода, поскольку наша тонкая одежда не была хорошей защитой. Мой собственный гардероб был как и у всех:; рваное пальто и изношенные дырявые брюки, без рубашки или нижнего белья. На моих голых ногах были старые сделанные из сыромятной кожи сандалии, которые я несколько раз за последние восемь месяцев чинил, и у меня было только одно потертое одеяло, которым я укрывался ночью. Немногие из нас были более обеспечены, и мы мрачно смотрели на перемену погоды, поскольку это означало наступление дождливого сезона со всеми трудностями, которые нас при этом ожидали.
Наш путь в течение этого дня проходил через более населенные места, и впервые мы видели фермы и поля, нетронутые войной. Мужчины мирно работали в полях, женщины и дети стояли у дверей и без испуга смотрели. как мы проезжаем мимо — совсем не та картина, к которой мы привыкли в опустошенных республиках.
Люди были почти исключительно голландского происхождения, поэтому они оказали нам бескорыстное гостеприимство. Что касается одежды, то они были едва ли в состоянии помочь нам, из-за военного эмбарго, которое препятствовало им покупать больше определенного количества, но кофе, сахар, соль и табак были подарены нам в большом количестве, и я впервые за год съел ломоть хлеба с маслом и запил его чашкой кофе.
Несмотря на плохую погоду, наш первый день среди дружественного населения был приятным и привел людей в хорошее настроение, и могу сказать, что мы даже немного покрасовались перед женщинами, прежде чем отправиться дальше. Тем же днем наша дорога привела нас на горный перевал, верхней части которого мы достигли к вечеру, и с него мы увидели вдали слева красивую деревню, а под нами была знакомая картина ползущей английской колонны. Это нас не обеспокоило, поскольку, не будучи обремененными колесным транспортом, мы развернулись и легко оставили солдат далеко позади.
Той ночью снова пошел дождь, и холодный ветер с юга дул нам в лицо. Наше коммандо представляло собой странное зрелище, поскольку у нас не было плащей и мы в качестве укрытия от дождя использовали одеяла, поэтому наш отряд походил на индейцев на тропе войны.
Когда стемнело, мы остановились на ночь, которую провели под холодным дождем, и на рассвете, замерзшие и в подавленном настроении, продолжили путь. Было холодно, ветер дул в лицо, и только в четыре часа мы достигли места со зловещим названием Моорденнарс Порт (Путь Убийцы), где решили передохнуть. Дождь в это время прекратился, а проходивший мимо пастух сказал нам, что английские войска стоят лагерем в нескольких милях отсюда. Генерал Смэтс решил лично провести разведку. С собой он взял двух парней, фристатеров, из тех что присоединились к нему по пути, и еще одного человека из Претории, по имени Нитинг, моего старого друга. С ними он и отправился, сказав, что вернется, когда стемнеет. На закате он не вернулся, и мы долго с тревогой ждали его возвращения. Вернулся он незадолго до полуночи, один и пеший. Он сказал, что они попали в засаду, англичане убили троих сопровождавших его и всех лошадей, сам он чудом спасся. Если бы он погиб, то, я думаю, вся наша экспедиция на этом бы и закончилась, потому что только он держал нас вместе. Коммандо был раделен на две части, которыми командовали Якоб ван Девентер и Бен Боувер, оба они были хорошими бойцами, но посредственными военачальниками и не имели на людей такого влияния, как Смэтс, который сумел сохранить нас как единое целое в то трудное время, которое нам предстояло пережить.
Мы провели ночь на этом же месте, и перед рассветом произошла неприятность — через лагерь пробежал дикобраз, который своим хрюканьем напугал лошадей, из-за чего те бросились в бегство. Они в панике скакали, ничего не замечая на пути, и с восходом солнца ни одной из них не было видно.
Учитывая близость англичан, это было очень серьезно, поскольку без лошадей они легко могли бы нас захватить, поэтому все отправились на поиски лошадей. К счастью, некоторые лошади запутались в сбруе и не смогли далеко уйти, поэтому их использовали, чтобы найти остальных, и через три или четыре часа ожидания появления англичан мы вернули всех лошадей.
Следующие три дня мы ехали по продуваемыми ветрами пустошам, держа путь на юго-запад. Погода портилась, и мы страдали от холода и дождей. И люди лошади устали — лошади сильно похудели, а люди сидели в седлах, дрожа от холода, потому что жители Южной Африки очень чувствительны к плохой погоде. Холод они переносят не хуже других, но нехватка света действует на них угнетающе, поэтому вид у нас был подавленный и все жалели о том, что начали эту затею.
Днем было мокро и холодно, а ночью спать было невозможно. Топлива не было, и мы ночью прижимались друг к другу, чтобы хоть немного согреться и заснуть на грязном склоне холма или в мокрой долине.
Скоро мы потеряли нескольких лошадей, и идти дальше пришлось без этих несчастных животных, которые оставались стоять, поводя боками и опустив голову в ожидании своего конца.
Так прошло три дня, но наши неприятности только начались.
Однажды вечером, на закате, мы оказались ввиду поселка Джеймстаун, и справа от себя заметили английскую колонну, поэтому Смэтс увел нас в сторону. К тому времени совсем стемнело, и поливной дождь хлестал нам прямо в лицо. Ночь была так темна, что невозможно было разглядеть человека рядом с собой, и было так холодно, что мы совершенно окоченели и с трудом шли, ведя лошадей в поводу, потому что нам было приказано идти пешком, чтобы сберечь силы животных.
Когда я пересекал ручей, мои сандалии увязли в глине и, когда я пытался вытащить их, разорвались окончательно. Мне пришлось отрезать углы от одеяла и завернуть ступни, только так я смог продолжить путь. Наш проводник, житель местной фермы, сам заблудился, и нам пришлось вслепую идти под проливным ледяным дождем в течение пяти часов, пока, наконец, мы были не в состоянии двигаться дальше и стояли, собравшись в кучу, по щиколотку в грязи, моля о том, чтобы солнце взошло поскорее.
Когда рассвело, оказалось, что более тридцати лошадей пало, не выдержав таких перегрузок, в дополнение к тем, которых нам пришлось оставить накануне вечером. И наше настроение, и без того невысокое, упало окончательно.
Дождь беспощадно лил до полудня, когда небо наконец очистилось и ласковое солнце снова осветило нас. Мы продолжили путь и вдали увидели большой дом с сараями, в которых было много дров. Скоро мы смогли согреться и впервые за много дней приготовить горячую пищу.
Домохозяйка на ферме дала мне пару старомодных ботинок, и я нашел пустой мешок от зерна, в котором прорезал отверстие для головы, и по одному в углах для рук, сделав из него единственно доступное мне пальто. Мое появление в таком виде вызвало бурный смех, но я заметил, что в течение следующих нескольких дней, всякий раз, когда мы заходили в сарай, мешки для зерна пользовались большим спросом, и скоро многие наши ходили в таком же виде.
Поскольку нам сказали, что недалеко находятся англичане, мы продолжили путь, попрощавшись с Луи Весселсом, молодым офицером из Свободного Государства, и его людьми, которые зашли так далеко только для того, чтобы убедиться в том, что наш отряд действительно проник в Капскую Колонию. Я думаю, что они благополучно достигли своей страны.
