— Тише, — медик приложил холодный, блестящий диск к груди Вальки. — Дыши глубоко. Еще глубже.
Мальчик тяжело задышал, заперхал, сорвался на мучительный кашель. Врач с напряженно- отстраненным выражением вслушивался, прикладывая мембрану то к одному, то к другому боку. Затем поднялся и простучал усыпанную веснушками спину.
— Ложись, — мужчина вернулся на стул, вытащил из ушей стетоскоп. — Открой рот. Высуни язык… — он достал из одноразовой упаковки пластмассовую палочку с ваткой на кончике и провел по обложенному языку ребенка — ватка на глазах превратилась в синюю. — Реакция положительная, — врач грустно посмотрел на хозяйку. — Вы не волнуйтесь, ничего страшного у вашего мальчика нет. Просто грипп… Плюс акклиматизация наложилась. Но, если оставить дома, могут развиться осложнения. Поэтому нужно госпитализировать. Полежит в стационаре…
— Какой еще стационар? — баба Саша нахмурилась. — Нет у меня времени по больницам ездить. У меня через пару часов постоялец приехать должен. Выпишите лекарства, а я вылечу его дома.
Высокий хотел что-то сказать, но бородатый внимательно посмотрел на напарника, и тот промолчал.
— Хорошо, — кивнул бородатый. — Тогда я сейчас сделаю ему укольчик, — он достал из нагрудного кармана красный пенал. — Температуру сбить… Дышать легче будет. Ты у нас уколов не боишься? Плакать не будешь?
— Не-е, — прохрипел Валька. — А что это за лекарство?
— Хорошее лекарство, — сказал второй доктор. — Его сразу в пот бросит, — он повернулся к бабе Саше, — принесите полотенце, чтобы обтереть и футболку на смену.
— Сейчас, сейчас, — женщина торопливо вышла.
— Я на минутку, — произнес высокий и шагнул в гостиную. — Хозяйка, где у вас тут туалет?
— Это во двор надо, — ответила баба Саша. — Идемте, я покажу.
Валька смотрел, как врач в очках раскрыл пенал и достал из него металлическую 'сигару'. Свинтил закругленный колпачок, на что-то нажал и мальчик увидел короткую тонкую иглу, высунувшуюся из стального брюшка, словно жало. Обреченно вздохнув, Валька откинул одеяло и хотел перевернуться на живот.
— Нет, попку не надо, — усмехнулся врач. — Руку давай.
Он крепко взял Вальку ниже правого плеча и быстро воткнул иглу в жгутик трицепса. Что-то щелкнуло, мальчик ощутил легкое жжение в месте, куда вошла игла. Больно не было. Через мгновение, когда врач сосредоточенно навинчивал колпачок обратно на шприц, по Валькиному телу от пальцев на ногах до шеи прошла судорога. Горло перехватила спазма. Невидимые руки властно надавили на грудь и уложили обратно в постель. В ушах мальчика раздался тонкий свист, отяжелели, сами собой сомкнулись веки. Не прошло и минуты, как Валька потерял сознание.
— Ну, что у тебя? — в комнату вернулся высокий мужчина. — Сделал?
— Да, — врач в очках достал блокнот и записал выгравированный номер с корпуса использованного шприца. — У тебя как прошло?
— Нормально. Не первая и не последняя, — высокий с хрустом потянулся. — Недолго мучилась старушка… — он криво усмехнулся. — Обширный инсульт с мгновенным летальным исходом.
— Ну, ты у нас — профи, кто бы сомневался, — очкарик шлепнул в блокнот печатку, протянул товарищу. — Распишись. 'Эвакуацию' вызвал?
— Будут через пол часа, — напарник поставил на бланке закорючку. — Вот и все. А ты — молодец, быстро освоился. И без нытья.
— Человек — существо разумное, — пробормотал врач в очках и склонился над вытянувшимся в постели Валькой.
Он оттянул веко на правом глазу мертвого мальчика и продолжил:
— Следовательно, можно ко всему привыкнуть… Хэх, как у них каждый раз после укола капилляры лопаются. Не белок теперь, а вишневый кисель.
Николай
Соленое, переперченное варево из бульонных кубиков, с кусочками волокнистого мяса и разваренной рыбы, считавшееся в закусочной солянкой, Николай не доел. Голод прошел, но сменившая его тяжесть в желудке была куда хуже. Даже настроение испортилось. Николай вздохнул и, дожевывая пресную булочку, вышел к своему джипу. Через несколько минут, врубив на полную громкость 'Металлику', он мчался по середине пустого шоссе. До Приморска оставалось всего ничего: километров двадцать. Слева на серо- голубой небосклон выползал оранжевый диск утреннего солнца.
От бившего в лицо из опущенного окна свежего ветра и драйвовой музыки настроение Николая улучшилось. Не прошло и четверти часа, как он въехал на окраину спящего городка. Это был его второй визит в Приморск. Первый состоялся полтора месяца назад. Вместе с Кохой — товарищем по поиску они возвращались из неудачной поездки в Крым. Попытка поработать там на чужой территории не увенчалась успехом. Знакомый Кохи — начальник городского отдела культуры, обещавший 'охранный лист' по линии своего министерства, ушел в запой буквально за день до их появления. С компанией приятелей он укатил в какой-то пансионат на побережье. Об этом они узнали из воплей жены Петра Федоровича, которая открыла им дверь и с места в карьер принялась орать на весь подъезд.
Телефон блудный муж отключил, а искать его Коха счел бесполезным и ниже собственного достоинства. Переночевав в кемпинге, он все же сходил утром в отдел культуры и поговорил с секретаршей Петра, знавшей поисковика в лицо. Раздраженная работой девка заявила, что никаких бумаг ее начальник для 'пана Кохановского' не оставлял.
Николай предложил рискнуть и поработать без прикрытия. Злившийся из-за потраченных впустую денег на бензин и запойного приятеля, Коха махнул рукой на безопасность и согласился. Искать решили ночью, благо погода стояла хорошая, полнолуние. Первая вылазка прошла спокойно, хотя принесла всего несколько медных монет времен Александра Второго плюс погнутый современный браслет из серебра. На вторую ночь не успели они уйти в 'поле', как джип Кохи, который поставили за деревьями так, чтобы не было видно с шоссе, пронзительно заверещал сигнализацией. Схватившись за саперные лопатки, Коха с Николаем бросились назад. Успели увидеть фигуру человека, бегущего от машины. К счастью, джип не вскрыли, а просто раскачали, дав понять, что присутствие чужаков замечено.
После ночного происшествия Коха вполне справедливо решил, что автомобиль дороже, чем все возможные находки и предложил сваливать. Николай не возражал. Поисковики вернулись в кемпинг и собрали вещички. На выезде из негостеприимного городка Кохе позвонил старый знакомый, узнавший от Кохиной матери, что ее сын возвращается. Попросил заехать в поселок Приморск. Там живет мамаша его будущей супруги и нужно срочно передать ей сто евро. Деньги он сразу отдаст при встрече, а поселок с тещей, как раз на въезде в Крым, они все равно будут его проезжать на обратном пути.
Расположенный на уходящем в море участке суши Приморск они посетили. Долго рыскали по пустым и пыльным улочкам, пока не отыскали улицу Кривошлыкова. Хозяйка дома под номером шестнадцать Александра Ивановна, женщина сильно за пятьдесят, оказалась благодарным человеком. Получив от будущего зятя весточку в виде зеленой бумажки с голограммами, пригласила 'почтальонов' на ужин и ночлег. Спешить было некуда и приятели согласились задержаться до завтра.
За столом женщина на все лады расхваливала родной поселок. Говорила, что пляжи здесь замечательные и еда дешевле дешевого. Постой копейки стоит. А самое главное, людей почти нет, так что лучше места для отдыха не бывает. Это вам не Одесса с Крымом, где дороже Турции, а на пляжах мусор и столпотворение… Она несколько раз поднимала тему отдыха и заставила гостей записать номер своего телефона. Коха, не любивший расстраивать людей отказами пообещал, что обязательно приедет. Вместе с семьей на следующий год.
Ночевали они в флигеле, предназначавшимся для сдачи приезжим. Комнаты в нем недавно перебелили, все выглядело свежо и чистенько. Удобства, правда, находились во дворе. Утром сходили на море и, несмотря на все еще холодную воду, искупнулись: стоял конец мая. Вернувшись, обильно позавтракали. Отяжелев после еды, незаметно для себя провозились до обеда. Когда уже собрались ехать,
