чтобы самому так подставляться. Если б девчонку поймали, всегда мог бы отпереться: что затевает дурочка, знать не знал. И объяснил бы ее старания неуклюжей попыткой заслужить похвалу.
Разумеется, Майкл Берн уверен в причастности Джейда к этому делу. Сегодня вечером во время разговора чуть не разрыдался, прямо давился ненавистью, обвинял Джейда во всех своих неудачах. Как там говорила Пэрис Монтгомери? Что Берн винит Джейда во всем, кроме собственной бездарности. Видимо, этот Берн считает Джейда Антихристом, ответственным за все зло в лошадном бизнесе.
И, возможно, не так уж ошибается…
Эстес рассказывала Лэндри о прошлом Джейда в свой первый приход. О том, как он убивал лошадей ради выплат по страховке. И ни разу никто его за это не тронул. Джейд ускользал от любых наказаний, как угорь.
Обман страховых компаний, убийство лошадей – что может знать об этом Эрин Сибрайт? Где она, черт побери, и почему нельзя ее спросить?
Он уже позвонил сегодня днем в полицию Окалы, чтобы там тоже искали девушку, и оповестил все правоохранительные службы округа Палм-Бич, чтобы дороги патрулировали в усиленном режиме. Скорее всего, Эрин рванула из города за новой работой или новым парнем, но, если вдруг нет, проверить не вредно.
И если кто-нибудь спросит, какого черта ему все это нужно, он ответит, что во всем виновата Эстес!
Отхлебнув кофе, Лэндри нажал пару клавиш и снова открыл двухлетней давности газетный отчет о захвате братьев Голем. Сегодня он уже читал его, знал содержание и точно знал, на какой абзац упадет взгляд: тот, где рассказывалось, как следователь из отдела по борьбе с наркотиками Елена Эстес повисла на дверце джипа Билли Голема, а потом свалилась под колеса. Ее пятьдесят ярдов волоком протащило по бульвару Окичоби, а потом она была госпитализирована в критическом состоянии.
Интересно, что ее побудило запрыгнуть на подножку джипа и пытаться вырвать руль у Билли Голема?
Следаки по наркотикам! Ковбои чертовы, все как один!
Прошло два года. Любопытно, чем занималась она все это время, почему теперь вышла из тени? И чего ради их с Эстес пути пересеклись именно сейчас?
Ему на хрен не нужны неприятности и проблемы, которые всегда при ней! Но Лэндри знал, что они уже здесь. Он заглотнул наживку. И теперь занимается этим делом.
А все из-за Эстес!
Джилл выбежала за дверь клуба «Игроки», отдуваясь и всхлипывая, размазывая по щекам слезы, сопли и черные потеки туши. Вытерла рукой нос, отлепила от глаз намокшую прядь волос.
Охранники посторонились, молча поглядели на нее, но ничего не сказали. Не спросили, не подогнать ли ко входу ее машину. По лицу, гады, видят: нет у нее такой машины, какую можно было бы поставить сюда на стоянку. Здесь стоят машины красивых людей – богатых и стройных.
– Чего пялитесь?! – огрызнулась Джилл.
Они переглядывались, ухмыляясь.
– Пошли к черту! – выкрикнула она и, плача, побежала по тротуару к другой стоянке.
По дороге Джилл оступилась на неудобной высокой платформе и подвернула ногу. Падая, она выронила украденную у «Наймана и Маркуса» бисерную сумочку, и ее содержимое разлетелось по тротуару.
– Проклятье!
Ползая на четвереньках, она сломала ноготь, подгребая к себе патрончик с помадой и пачку презервативов. Это явилось последней каплей. Слюни, слезы, сопли текли по лицу ручьем. Джилл свернулась клубочком и надрывно скулила по-собачьи. Она уродина! Одежда у нее уродская! Даже плачет она по-уродски…
Боль набухала внутри, как нарыв, и снова прорывалась потоками слез. Почему?! Этот вопрос она задавала себе миллион раз за жизнь. Почему именно ей выпало быть жирной, некрасивой, никому не нравящейся и уж тем более никем не любимой? Это нечестно! Почему она должна столько трудиться, чтобы переделать себя, когда стервам вроде Эрин и Пэрис все достается задаром?
Она вытерла лицо белым кружевным рукавом, собрала барахлишко в сумку и поднялась на ноги. Элегантная пожилая чета, вышедшая из «Ягуара», смотрела на нее с ужасом. Джилл показала им средний палец. Дама ахнула, мужчина покровительственно обнял ее за плечи и повел к клубу.
Джилл отперла машину, швырнула на пассажирское сиденье сумочку и вещи. Плюхнулась за руль, хлопнула дверцей и снова разревелась.
Ее хитрый план! Ее неотразимая обольстительность! Идиотка, каким только местом она думала?!
Джилл пришла в «Игроки», зная, что Джейд будет там; он пригласит ее выпить, она с ним начнет флиртовать и даст понять, что отмазала его перед тем легавым. Он, конечно, будет благодарен ей за верность и поражен ее смекалкой. А потом они поедут к нему и будут трахаться до изнеможения (план устранения Пэрис, пункт первый).
Но все сразу пошло наперекосяк, потому что весь этот дурацкий мир против нее! Когда она пришла, Джейда еще не было, и метрдотель смерил ее таким взглядом, как будто принял за дешевую проститутку. А официантка и бармен шушукались и хихикали, пока она сидела за столиком и, как полная идиотка, пила кока-колу, потому что на спиртное ей денег не хватило. А потом приперся этот говнюк Ван Зандт, полупьяный, и пригласил ее к себе за столик.
Нахал! Она ведь слышала все гадости, которые он о ней говорит. А он думает, что можно вдруг притвориться милым и любезным – и беспрепятственно залезть ей под юбку. Первые пятнадцать минут глаз с бюста не сводил. А когда она сказала, что ждет другого, имел наглость оскорбиться. Она и вообще в жизни не легла бы с таким стариком! Ну и что же, что он ей купил два коктейля? Это еще не значит, что теперь она обязана ублажать его!
А потом наконец появился Джейд. И взглянул на нее с таким отвращением, что ей захотелось разбиться вдребезги, как стекляшка. Злые слова до сих пор звенели у нее в ушах, словно Джейд кричал, хотя на самом деле он просто ее попросил выйти с ним в коридор и там говорил почти шепотом.
– Ты о чем думала, когда пришла сюда в таком виде? – прошипел он. – Ты у меня работаешь и должна прилично вести себя на людях!
– Но я только…
– Я не хочу, чтобы в связи с моей конюшней звучало выражение
Джилл задохнулась, будто он дал ей пощечину. Тут-то в коридор вышел Майкл Берн. Краем глаза она видела, как он притворяется, что звонит по телефону, а на самом деле следит за ними.
– Я т-только хотела тебя увидеть, – пробормотала Джилл. Слова застревали у нее в горле, к глазам подступали слезы. – Я х-хотела сказать тебе о…
– Да что с тобой?! Думаешь, ты вправе приходить сюда и портить мне вечер?
– Н-но я д-должна сказать… Я знаю про Звездного…
– Если тебе надо о чем-то со мной поговорить, мы сделаем это в конюшне, в рабочее время.
– Н-но…
– У вас все в порядке? – встрял Майкл Берн, как будто его кто-то приглашал. Недоносок конопатый!
– Вас, Майкл, это не касается, – отрезал Джейд.
– Юная леди чем-то расстроена?
Но Джилл прекрасно знала, что плевать ему, расстроена она или нет. Он смотрел на нее так же, как все мужики сегодня вечером: как будто она торгует собой, и пора бы сбавить цену.
Она бросила на него злобный взгляд сквозь мутную пелену слез.
– Катись! Ты нам не нужен – ни здесь, ни в другом месте!
Берн пожал плечами.
– Вы бы, Джейд, решали свои личные вопросы без свидетелей, – жеманно произнес он. – Как-то это непрофессионально, знаете ли.
Джейд выждал, пока Берн свалит, и снова набросился на Джилл.
