– Мы думаем, что да.
– Именно поэтому она его и убила?
– Этого мы не знаем, – признался Коста. – Вы не видели ее раньше, Миранда? Пожалуйста, подумайте. Может, вы или Сюзи где-нибудь с ней встречались?
Она вздохнула.
– Пожалуй, несколько раз мы спрашивали у полицейских дорогу. Может, мы с ней и говорили. Не знаю. В любом случае я ее не помню.
– Ладно, это понятно. А как насчет него?
Он положил на стол фотографию Верджила Уоллиса.
– Нет, – сразу сказала она. – Он что, итальянец?
– Американец. С момента прибытия сюда вы говорили с какими-нибудь американцами?
Смысл этого вопроса был ей неясен.
– Вряд ли. Думаю, я запомнила бы человека с такой необычной внешностью. Что все это значит, Ник? Какое отношение ко всему этому имеют американцы?
– Не спешите, – остановил он ее. – Нужно отработать все версии. А вот этого человека вы знаете?
Миранда взглянула на фотографию Беньямино Верчильо.
– Нет.
– А его? – На нее смотрело большое уродливое лицо Эмилио Нери.
– Похож на бандита, – покачала она головой. – Выглядит... просто ужасно. Вы думаете, что Сюзи находится сейчас у людей подобного рода? Она никогда бы не сбежала с такими типами. Она не такая дура.
Коста перебрал пачку фотографий.
– Его снимали в полицейском участке, когда за что-то допрашивали. Он не всегда так выглядит. В разных ситуациях у людей бывают разные лица. Иногда нужно видеть дальше того, что кажется.
– Спасибо за совет, – холодно произнесла она.
– Смотрите.
Это были фотографии, сделанные в опере. Здесь Нери представал в другом своем обличье, в роли любящего искусство бизнесмена; рядом сидела его жена. Оба были элегантно одеты – Нери во фраке, Аделе в длинном, облегающем шелковом платье.
– Он действительно смотрится здесь иначе, – разглядывая фотографию, согласилась она. – Это его жена?
Коста кивнул.
– Для него она слишком молода. Он что, из этих?
Коста не ответил.
– Ник! Он из тех, кто любит молоденьких девушек?
– Она не настолько молода, как кажется. В любом случае гораздо старше Сюзи. Он многое любит. Возможно, он участвовал в играх Кирка, а может, тут все намного сложнее.
Миранда снова взглянула на снимок.
– У нее не слишком довольный вид. Такое впечатление, что она его собственность. Его вещь.
– Вы прямо-таки читаете по фотографиям.
Она утвердительно кивнула:
– Не забывайте – я зарабатываю на жизнь съемками. Это все равно что рассказывать какую-то историю. Вам нужно, чтобы люди, глядя на них, получили определенное представление о том, что происходит. Иначе это будет просто моментальная фотография. Никакого смысла, никакой драмы – всего лишь фигуры на клочке бумаги. Только если за этим стоит какая-то история – вот тогда все и заиграет. – Она бегло просматривала фотографии, сделанные в опере. – Неплохо снято. Кто бы ни были он сам и его жена, получается интересно. Между ними многое происходит, и вряд ли это приятные отношения. Могу представить, как бы я сама их фотографировала. Я бы...
Одна из фотографий неожиданно привлекла внимание Миранды. Отделив снимок, она принялась молча его рассматривать.
– Вы что-то о нем вспомнили? – спросил Коста, теряя терпение.
– Нет. О нем я ничего не знаю. А вот этот... – Она ткнула пальцем в скучающую фигуру во фраке рядом с Нери.
– Где-то я его видела. – Она замолчала, пытаясь привести в порядок свои мысли. – Мы только приехали и пили кофе возле Кампо. Он сидел за соседним столиком. Я пошла в туалет, а когда вернулась, он приставал к Сюзи. Спрашивал у нее номер телефона. Пытался ее разговорить.
Взглянув на фото, Коста почувствовал острый прилив возбуждения.
– И что же дальше?
– Ничего – по крайней мере я так думаю. Он был... очень мил. Очень настойчив. Его английский был не слишком хорош. Мне он не понравился. Теперь, думая об этом, я просто уверена, что тогда он мне не
