Франческа закинула на него ногу и сжала своими бедрами. Он услышал ее шепот:
— Да, хочу.
— Потому что проиграла пари?
Она подняла голову.
— Вообще-то мы с тобой…
Джо не дал ей договорить, воскликнув:
— Мы еще не закончили, поверь мне, женщина! В этот раз ты проиграешь свое чертово пари, потому что не выйдешь из этой квартиры, пока мы не станем настоящими любовниками!
— Надеюсь, это обещание.
Франческа презрительно наморщила нос, но в ее взгляде читалось согласие. Они станут не просто любовниками, а людьми, влюбленными друг в друга. Джо увидел это в ее глазах.
Она начала целовать его в плечо, в шею. Ее губы становились все горячее, все неистовее.
— Дело не в пари… — прерывисто шептала Франческа. — Дело… в тебе. — Ее язык играл с мочкой его уха. — Я хочу тебя. Хочу… Я хочу остаться с тобой…
— О, сколько пожелаешь! — Джо провел ладонью по ее щеке. — Можешь даже навсегда.
Сердце Франчески сжалось.
— Пожалуйста, не говори так. Это слишком опасно… Я могу…
Она все-таки может убежать. Франческа знала это. Убежать даже против своей воли. В последний раз она встречалась с парнем три месяца.
Но как только он начал говорить о любви и, хуже того, намекать на брак, она тут же уехала из города.
На лице Джо отразилось горькое разочарование, но он превозмог себя. Откинулся на подушку и одарил ее соблазнительной улыбкой.
— Есть только один способ заставить меня замолчать.
— Какой?
— Сходи в спальню и в тумбочке около кровати найти… Словом, сама поймешь, когда увидишь…
— Всю тяжелую работу приходится делать самой, — со вздохом пожаловалась Франческа, поднимаясь.
В спальне она действительно быстро нашла то, что им было нужно. Целую пачку. Но неоткрытую. Интересно, сколько Джо живет в Анконе? Кажется, полгода? Это не соотносилось с ее задумкой о веселом сексе без дальнейших обязательств. Может, он купил сразу много пачек? Такая мысль ей тоже не очень понравилась…
— Знаешь, мне нравится наблюдать, как ты ходишь обнаженная, — пояснил Джо, когда Франческа вернулась. — Я буквально немею от восторга.
Франческа вытащила презерватив, бросив пустую упаковку на пол. Учитывая, во что они превратили гостиную, кусочек фольги был каплей в море учиненного беспорядка.
— А теперь?
— Я готов. И я весь в твоей власти.
Она посмотрела на довольного собой мужчину, вальяжно развалившегося на диване. Да, он действительно был готов…
— Не очень-то романтично, — поддразнила Франческа.
Джо приподнялся.
— Ты хочешь романтики?
— Нет, я не…
Он поцеловал Франческу, останавливая ложь, готовую сорваться с ее губ. Какое облегчение! Да, она хотела романтики, хотела любви — страстной, сумасшедшей. Но больше всего хотела его в своей жизни. Его — с лукавой усмешкой, с сильными мышцами, которые напрягаются под ее прикосновениями… и с великодушным одиноким сердцем, которое он готов положить к ее ногам.
Его рот все еще был занят поцелуем, вдыхающим романтику в ее душу, как она вдыхала воздух в безжизненные, сморщенные кусочки резины, превращая их в красивые разноцветные шарики…
— Что это было? — прошептала она, переведя дыхание.
— Будто не знаешь, — пробормотал Джо, целуя ее в грудь.
И молодая женщина изогнулась, охваченная жаром и вожделением, которые текли по венам, воспламеняя ее. Франческе казалось, что она сияет как светлячок.
Джо был такой. Его умелые руки дотрагивались до нее в разных местах одновременно, его рот ласкал и дразнил до дрожи. Его тело соприкасалось с ее, и Франческа обвила его ногами. Они соединились еще до того, как он вошел в нее. Она слышала свои полустоны-полумольбы:
— Еще… Еще…
Франческа не была потрясена, когда он дал ей то, о чем она и мечтать не смела. И это казалось правильным, единственно возможным, когда Джо смотрел на нее говорящими, любящими глазами. Вместе они словно становились совершенными, безупречными существами.
Их прикосновения и поцелуи высекали искры, разжигая огонь. И вскоре он уже превратился в ревущее пламя, в центре которого находились они…
Она лежала, обессиленная, собирая разбросанные ощущения, лениво гладя его по плечу. Джо поцеловал Франческу в лоб.
— Это было романтично? — спросил он.
— Вроде того…
— Это была любовь?
Любому другому мужчине она бы сказала: «Нет, это был секс». С любым другим это и был бы лишь секс. Раньше она была одна, сама по себе. Но теперь принадлежала Джо.
— Да, это была любовь, — признала Франческа.
— Не слышу радости в твоем голосе.
Она попыталась отодвинуться, но шоколадный сироп, смешавшись с потом, превратил их в единое существо в прямом смысле слова.
— Это не то, что я планировала.
Джо пожал плечами.
— Я тоже.
Сердце Франчески сжалось.
— О, неужели?
— Я захотел тебя, как только увидел. Но я не собирался влюбляться. — Эти слова задели ее. — Ни за что.
— Ну и как?
— Разве не видно? Ты — колдунья. Ты коллекционируешь мужские сердца ради хобби и не беспокоишься о том, что стало с их владельцами.
Франческа покачала головой.
— Никто не отдавал мне своих сердец.
— Некоторые наверняка отдавали.
— Откуда ты знаешь? Мужчины, они… — молодая женщина махнула рукой, — ну, не поощряют чувств… И я тоже. Поэтому парни и сходят с ума по мне. Потому что я, как они.
— Тогда ты лжешь себе. Прямо как некоторые мужчины.
— О чем?
— Об отсутствии чувств.
Франческа обняла подушку.
— Может, и так. А как насчет тебя?
— Я тоже так делал… в прошлом, поэтому знаю.
Она вскинула брови.
— А теперь?
— Я принял решение измениться после смерти приемной матери. Когда я приехал в Анкону, у меня возникла идея найти хорошую девушку, жениться, позволить себе то, о чем давно мечтал, но не
