— А также рассталась с моей семьей и друзьями, — ответила Рапсодия, сдерживая слезы.
— С какой такой стати, дорогая? Пусть парни по имени Акмед и Ой не собираются вертаться в Серендаир, но ТЕБЕ ведь никто не может помешать! Только отсюда ты все равно никуда не вернешься, правда?
Рапсодия почти улыбнулась. Уродливый великан пытается ее утешить, а тот, кто гораздо больше похож на человека, обращается с нею подчеркнуто равнодушно. Все происходящее вдруг стало каким-то нереальным, словно ей снится диковинный сон. Она вытерла слезы и устало вздохнула.
— Ладно, — сказала она Грунтору. — Похоже, у меня действительно нет выбора. Где-то же должен быть выход отсюда. Пойдем.
— Хорошая девочка, — одобрительно проворчал Грунтор. — Давай за мной, милая. Ой не хочет упасть на тебя. — Он схватился за стенку и начал осторожно опускаться в темную дыру, которая уже успела поглотить его спутника.
Рапсодия содрогнулась.
— Нет, это я не хочу. — Она решительно шагнула вперед, обнаружила, что мужчины воспользовались волокнами как веревками, чтобы спуститься вниз, и последовала их примеру.
Она осторожно сползала в темноту бесконечной дыры, окружавшей один из Глубоких Корней Дуба. Ей предстояло обнаружить, насколько правильно выбрано название Дерева.
Майкл шел между телами своих людей. Еще никогда ему не приходилось видеть такой жестокой расправы, хотя сам он был способен на чудовищные поступки. Здесь никого не пытали и не расчленяли трупы, но все его люди были убиты с поразительной ловкостью — им же не удалось уничтожить ни одного врага!
Гэммон молча, не поднимая глаз, следовал за Майклом. Он боялся говорить, боялся встретить взгляд своего вожака — едва ли ему удалось бы скрыть ужас. Гэммону приходилось видеть горы искалеченных трупов, но еще никогда враг не делал свое дело с таким равнодушным хладнокровием. Майкл, по правде говоря, наслаждался кровавой работой. Но за очевидным безразличием того, кто прикончил его товарищей, таилось не наслаждение, а нечто страшное.
Наконец Майкл остановился. Коротким кивком предложил Гэммону помочь остальным — люди уже начали стаскивать трупы в общую могилу, — а сам еще раз обвел взглядом луг, на котором погиб весь отряд.
Майкл поднял руку, чтобы прикрыть глаза, — так ослепительно сияло голубое полуденное небо. Нигде никакого укрытия — как враг мог устроить ловушку? Вокруг расстилалась равнина, поросшая высокой травой, ломкой и сухой под лучами жаркого летнего солнца.
Майкл знал, что существует только один ответ. Брат.
Он подумал о девушке, и в горле у него пересохло. Залитая солнцем трава волновалась под порывами ветра, напоминая ему о золотых волосах Рапсодии, о ее длинных мягких локонах, гладких, точно шелк. Как ему нравилось ощущать их на своей груди, когда девушка лежала рядом с ним в темноте. Это воспоминание не покидало его даже после того, как он попытался выбросить из головы мысли о ней.
Теперь, когда девушка исчезла, высокая трава будет напоминать ему о том, чего он больше никогда не сможет получить. Если Брат забрал девушку себе, она для Майкла потеряна; дракианин наверняка убил ее и выбросил тело в море еще до того, как покинул Истон. О легендарном убийце почти ничего не известно, но все знают о его бессердечии.
— Сожгите тела, — приказал Майкл. — А потом соберите вещи и седлайте коней. Мы уходим.
8
ПРАКТИЧЕСКИ СРАЗУ у них возникла проблема.
Под тем местом, где Грунтор пробил дыру, оказался небольшой выступ. Скорее всего, обычный нарост лишайника. Рапсодия встала на него и посмотрела вниз — туда, где в бесконечном туннеле вместе со слабым мерцающим светом факела быстро исчезали оба ее спутника.
— Подождите, — дрогнувшим голосом попросила она. — Вы спускаетесь слишком быстро.
Тени метались по стенкам туннеля, отчего у нее кружилась голова, а на лбу выступил пот.
— Забавно, — послышался снизу скрипучий голос, усиленный гулким эхом. — Мне-то показалось, что это ты спускаешься слишком медленно.
— Пожалуйста! — взмолилась Рапсодия, которую вновь начала охватывать паника.
Тишина, лишь выступ, на котором она стояла, дрогнул. Две огромные руки появились у его края, и Рапсодия увидела голову Грунтора. Даже в темноте она разглядела ухмылку у него на лице.
— Что случилося, твоя светлость?
— Не знаю, сумею ли я, — прошептала она, ненавидя себя за слабость.
— Конечно, сумеешь, дорогая. Только не торопися, и все.
— Я — лиринка…
Огромный фирболг рассмеялся:
— Знаю, лучше не напоминай мне. Ой уже давно ничего не ел.
— …а мы плохо чувствуем себя под землей.
— Ой видит. Ой будет тебя учить, хочешь? Иди, Ой тебе покажет. — Он поманил ее свободной рукой, другой продолжая держаться за толстые волокна.
Рапсодия осторожно подобралась к краю выступа и с опаской заглянула вниз.
— Вот первая ошибка. Не смотри вниз. Закрой глаза и повернись.
Рапсодия неуверенно повиновалась.
Наручи доспехов Грунтора заскрипели, его мускулистые руки обхватили девушку за талию. Рапсодия тихонько вскрикнула.
— Хорошо. А теперь закрой глаза, пошире расставь руки и обхвати корень. Когда как следует прилипнешь к нему, ищи, за что уцепиться.
Грунтор продолжал держать Рапсодию, а она потянулась вперед, к гладкой поверхности корня. Вздрогнула, когда Грунтор слегка переместил ее ближе к корню. Тяжелый металлический запах его доспехов и пота смешался с влажным, земным ароматом. Почти сразу Рапсодии удалось найти упор для левой руки, а правой она ухватилась прямо за корень.
— Теперь ноги. Молодчага! Открывай глаза.
Рапсодия повиновалась. Перед ней находился стволовой корень, поверхность которого была испещрена пятнами и наростами лишайника. Она оказалась шершавой на ощупь. Рапсодия прижалась к корню ухом и, сделав глубокий вдох, ощутила густой, пряный запах. Девушка прислушалась к пульсу Дерева. Песнь несла утешение, хотя Рапсодия и находилась глубоко под землей.
— Ну, порядок?
Рапсодия кивнула, продолжая прижиматься щекой к призрачно белеющей в темноте поверхности. Метнулись в сторону последние тени, и факел внизу с шипением погас.
— Видишь, получается. Не гляди вниз и не поспешай. Ой тебя поймает, если свалишься. — Великан смущенно похлопал ее по спине и начал спускаться вниз.
— Спасибо, — пробормотала Рапсодия.
Она осторожно отыскала новое место для рук. Потом пошарила ногой — и снова ей повезло. Плечи болели от напряжения, руки дрожали, колени подгибались — а она ведь только начала спуск.
Рапсодия не знала, сколько времени она спускалась — наверняка прошло несколько часов, хотя ей казалось, что мучения длились уже не одни сутки. Всякий раз, когда ей удавалось отыскать заметный выступ, она останавливалась, давая мышцам плеч и ног передышку.
Она уже не видела своих спутников и даже не представляла себе, насколько они ее опередили. Акмед организовал спуск так, чтобы каждый из них имел возможность передохнуть на уступах. Всякий раз, когда он находил подходящее место, он рассказывал о нем спутникам, после чего Рапсодия с Грунтором ждали, пока Акмед отдохнет, и только после этого снова пускались в путь.
Как-то раз, во время одной из таких передышек, когда девушка стояла на узком карнизе, продолжая обнимать корень, ее вновь охватила паника.
Туннель, внутри которого находился корень, возле ствола был достаточно широким. Он формировался в течение столетий, пока росло Дерево, и, когда путешественники только начали спуск, вокруг вздымались стены необъятной пещеры.
