Пророчество: Дитя Земли

— Проси чего хочешь.

— Никогда больше не говори так, — серьезно сказал Эши. — Боюсь, тебе не слишком понравится моя просьба.

Она вздохнула:

— Не сомневаюсь. Так о чем речь?

Он остановился и посмотрел на нее:

— Тебе покажется, что это не имеет смысла. Мэнвин произнесла слова, которые тебе не следовало слышать. Дело не в том, что я хочу от тебя что-то скрыть, просто это знание опасно для тебя и других людей. — Он взял ее за руки. — Позволь мне забрать у тебя воспоминания об этом разговоре, хотя бы на некоторое время? Пока угроза не исчезнет.

— Ты несешь чепуху, — недовольно ответила Рапсодия. — Опять намерьенские глупости?

— Боюсь, что в некотором смысле да. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Ты мне веришь?

Она вздохнула:

— Наверное.

Эши резко рассмеялся:

— Подозреваю, ты сильно преувеличиваешь.

— Ну а чего ты хотел, Эши? — с растущим раздражением спросила Рапсодия. — Сначала мне пришлось встретиться с безумной прорицательницей, которая говорит загадками, а теперь я должна слушать твои бредни. Что ты имеешь в виду, когда просишь забрать мои воспоминания?

— Ты права, — сказал он, смягчившимся голосом. — Я знаю, это было очень тяжело для тебя, Рапсодия. Твоя память представляет собой самое настоящее сокровище. Я бы хотел им владеть, но только с твоего разрешения. Воспоминания можно запечатать в сосуде, пока не минует опасность, и тогда ты получишь их обратно.

— Помнишь, ты предлагал спрятать мои кошмары в жемчужине?

— Да. Именно так. Ты назовешь сосуд, скажешь ему, чтобы он хранил внутри себя твое воспоминание о каком-то определенном событии, и оно останется там до тех пор, пока ты не заберешь его обратно.

Рапсодия потерла виски.

— А как я узнаю, что нужно забрать его обратно, если забуду о его существовании?

— Я тебе напомню. А еще я оставлю тебе знак на случай, если со мной что-нибудь случится. Вот что я предлагаю: в ночь нашего расставания я объясню тебе все, чего ты сейчас не понимаешь, и ничего не скрою от тебя. Мы будем сидеть в беседке — в Элизиуме мы можем говорить свободно, и мы поместим твои воспоминания об этой ночи, а также о твоем разговоре с Мэнвин в какой-нибудь сосуд.

— Я не могу этого сделать, — ответила она. — Мне очень жаль. Мне нужна информация, которую она сообщила.

— Я говорю о том, что она сказала после того, как дала тебе ответ на твой вопрос, — уточнил Эши. — Остальное можешь сохранить. Пожалуйста, Рапсодия, пойми, я не стал бы тебя просить о таком одолжении, если бы это не было необходимо. Выслушай внимательно то, что я тебе расскажу, когда мы вернемся в Элизиум. Затем, если ты посчитаешь нужным отказаться, я подчинюсь твоему решению. Но, пожалуйста, подумай о моих словах.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — А теперь пойдем за покупками. — Рапсодия глубоко вздохнула, увидев, что Эши улыбнулся.

Она не знала, что хуже — перспектива их расставания после возвращения домой или необходимость жить в мире обмана, характерном для намерьенов. В любом случае, это не имело значения. Скоро обе ситуации как-то разрешатся.

51

Рапсодия закончила стряхивать крошки со скатерти, аккуратно сложила ее и повесила на спинку стула. Эши все еще оставался внутри домика, куда он отнес грязную посуду. Она поставила вазу с зимними цветами в центр стола и улыбнулась, поглаживая жесткие лепестки, любуясь их строгой красотой и волей к жизни. Еще долго после того, как хрупкие цветы лета и ранней осени увядают и умирают, эти продолжают цвести, им не страшен даже первый снег, они как будто бросают вызов неослабевающей хватке белой зимы, одаривая яркими красками замерзший мир.

Рапсодия погрузилась в размышления, и Эши, вернувшись, увидел, что она рассеянно водит кроваво- красным лепестком по щеке. Он остановился на некотором расстоянии и молча смотрел на удивительную картину, которую они с цветком невольно составили.

Рапсодия собрала свои золотые волосы в высокую прическу и украсила ее крохотными белыми цветами, напоминающими маленькие звезды, несколько локонов выбилось и упало на лицо и шею. На ней было изящное платье кандеррского шелка цвета слоновой кости с высоким воротником и пышной юбкой, отороченной по краю изумительными кружевами, и хотя открытыми оставались только лицо и руки, платье подчеркивало ее великолепную фигуру.

Через некоторое время Эши обнаружил, что снова может дышать. Он подумал о времени, проведенном вместе с Рапсодией, и понял, что она впервые оделась так, чтобы подчеркнуть свою удивительную красоту. И добилась поразительного результата. Как дракон гордился своим сокровищем, так мужчина наслаждался осознанием того, что она оделась специально для него, желая, чтобы он запомнил последнюю ночь, проведенную ими вместе.

Через мгновение Рапсодия повернулась к Эши и одарила его улыбкой, от которой у него замерло сердце. С небрежным изяществом она приподняла длинные юбки и пошла к нему навстречу. Он взял ее ладони и принялся нежно целовать, а потом обнял, наслаждаясь свежестью ее аромата и теплом тела под тонким шелком. Она была драгоценным кладом ощущений, которыми наслаждался дракон, и Эши требовалось огромное усилие воли, чтобы отвлечь его от этого занятия.

— Благодарю тебя за чудесный ужин, — сказала она, высвободившись из его объятий. — Если бы я знала, что ты умеешь так замечательно готовить, я бы уступала тебе эту обязанность почаще.

Он рассмеялся и провел указательным пальцем по ее щеке.

— Я рад, что тебе понравилось. — Он взял ее маленькую руку и положил ее на свой локоть, чтобы они смогли рядом идти по садовой тропинке. — Знаешь, мне все нравится вместе с тобой. Превосходное исполнение в любой области ничего не стоит, если рядом нет человека, способного его оценить.

Он наблюдал, как розовеет ее фарфоровая кожа. Эши не уставал поражаться: женщина, умеющая быть столь земной, абсолютно спокойно относящаяся к самым неприличным шуткам, легко краснела наедине с ним. Эши это приводило в восторг.

— Вернись в мои объятия, давай потанцуем, — предложил он небрежно, стараясь скрыть нахлынувшие чувства.

Рапсодия вновь оказалась рядом, и он прижал ее к груди.

— Нам нужно попрактиковаться, поскольку в следующий раз мы тайно встретимся на свадьбе в Бетани. Если мы будем танцевать, стараясь не привлекать к себе внимания, я должен научиться не наступать тебе на ноги.

Рапсодия отпрянула от него так резко, что он вздрогнул. Она смертельно побледнела, в глазах опять появилась печаль, которую ей удалось прогнать несколько мгновений назад.

— Уже поздно, — быстро проговорила она. — Нам нужно поговорить, а потом я дам тебе новое имя.

Эши кивнул, чувствуя себя осиротевшим. Танец позволил бы ему еще немного подержать ее в объятиях, продлить счастье, пусть на очень небольшое время.

— Ты готова? — спросил он, указывая на беседку. Именно там он обещал ей раскрыть все свои тайны, а потом забрать воспоминания об этом вечере. Она опустила глаза, и Эши ощутил, как растет ее волнение.

— Еще нет, — покачала, головой Рапсодия. — Мы можем немного посидеть там? Я собиралась кое-что тебе сказать, и мне хотелось бы сохранить эти воспоминания.

— Конечно. — Эши помог ей подняться по невысокой каменной лестнице, и они, рука в руке, подошли к скамейке. Рапсодия уселась, поправила юбку, Эши устроился рядом и стал молча ждать, пока она