своей младшей сестрой. Мэнвин родилась первой, за ней появилась на свет Ронвин, а Энвин вошла в этот мир последней из них. Сестры, которые как открытую книгу читали Настоящее и Будущее, быстро поняли: несмотря на то что первая могла заглянуть в грядущие события, а вторая понять, что происходит сейчас, именно Прошлое имеет власть над историей. Поскольку старшие сестры не умели задержать время и одна существовала только в пределах разворачивающихся событий, а другая в ожидании того, что только еще свершится, младшая очень скоро заняла главенствующее положение.
Земля разверзлась, во все стороны полетели камни, и на поверхности появилась драконица с горящими голубыми глазами. От Энвин все еще мерзко воняло, ее чешуя носила следы страшных ударов, но даже безумная прорицательница поняла, что драконице не следует перечить, в особенности после того, как она проделала такой долгий путь.
— Рада встрече, сестра.
Голос Энвин прозвучал спокойно, но в нем явственно слышались нотки отчаяния. Мэнвин пожала плечами.
— Ты ее найдешь, — рассеянно проговорила она, отбросив ненужные слова вежливости и отвечая на незаданный вопрос. — Но вполне возможно, ты об этом пожалеешь.
Глаза драконицы сузились, превратившись в две сияющие лазурные щели. Она полностью выбралась из земли и нависла над сестрой. Мэнвин зябко закуталась в потрепанную зеленую шаль.
— Что ты хочешь этим сказать?
Ветер взметнул облако красной пыли вокруг старшей сестры. Мэнвин заморгала — она уже успела забыть свою последнюю фразу.
Над ноздрями разъяренной драконицы появились завитки дыма.
— Скажи мне, где будет находиться женщина, которую я ищу, в ближайшем будущем, — настаивал подхваченный ветром удивительный голос драконицы. — В то время, когда я сумею до нее добраться, не более чем через один цикл луны. Я хотела бы побыстрее, но мне нужно время, чтобы преодолеть расстояние.
Вопрос был сформулирован именно так, чтобы Мэнвин могла его понять. Туман в ее серебристых глазах рассеялся, она подняла древний секстант и посмотрела сквозь него в ночное небо.
— Сегодня и еще четыре дня она будет оставаться в пещере нашей матери.
Слова сестры обожгли сердце драконицы, и в нем еще сильнее запылала ненависть, происхождение которой оставалось для нее загадкой.
— И где же эта пещера?
Мэнвин опустила секстант и задумалась.
— В гвинвудском лесу, неподалеку от западного побережья, за рекой Тарафель.
Жаркое пламя вырвалось из пасти драконицы, и воздух задрожал от вспышки ярости.
— Море в тысяче миль к западу отсюда! Я не смогу так быстро добраться туда, пробираясь, как червяк, в толще земли! Не играй со мной, Мэнвин. Мне плевать на то, что ты мне сестра, я превращу тебя в тлеющие угольки…
— Ты можешь попасть в Гвинвуд за одно биение сердца если будешь путешествовать по корням Великого Белого Дерева, — прошептала безумная пророчица, дрожа на пронизывающем ветру. — Они охватывают весь мир, сходясь в главном корне дерева, который связан с Осью Мира, проходящей через центр Земли. Те, в ком течет кровь дракона, способны путешествовать вдоль этих корней в эфирной форме, поскольку земля — наша стихия. Таким образом ты достигнешь Великого Белого Дерева, которое находится в центре леса. От него всего несколько дней пути до пещеры — если речь идет о человеке, — а ты преодолеешь это расстояние гораздо быстрее.
Драконица сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце.
— Но где я найду корень? — небрежно спросила она, отметив, что кожа прорицательницы посерела, а глаза вновь подернулись дымкой. — Прочитай для меня звезды, милая сестра.
Мэнвин вновь посмотрела на секстант.
— Ты можешь прямо здесь уйти под землю и следовать вдоль красной глины, пока она не станет коричневой, это произойдет неподалеку от русла Кровавой реки. Там ты найдешь корень.
В глазах драконицы появился радостный блеск.
— Спасибо тебе, сестра, — рассеянно пробормотала она, поскольку все ее помыслы сконцентрировались на поисках тропы.
Она вновь погрузилась под землю и быстро исчезла из виду, оставив сбитую с толку Мэнвин стоять на холодном ветру.
Земля еще не успела осесть, как Мэнвин заговорила снова.
— Преследуя женщину, ты убьешь собственное дитя, — пробормотала она.
Но Энвин была уже слишком далеко и не услышала ее последних слов.
Прорицательница посмотрела в звездное небо, которое по краям успело окраситься первыми сполохами зари. Нежные и теплые краски зарождающегося дня надолго привлекли ее внимание, и она еще долго любовалась великолепным зрелищем, пока совсем не замерзла.
Завернувшись в шелковую шаль, она медленно зашагала к своему некогда величественному храму, начисто позабыв о причинах, которые заставили ее выйти в пустыню.
40
Когда песнь рождения Меридиона наконец смолкла, когда свет в пещере совсем потускнел, когда была смыта кровь и наведен порядок, Кринсель взяла ребенка из рук Эши, постаравшись придать своему лицу строгий вид, и отнесла его к матери, чтобы Рапсодия накормила сына. Эши жестом позвал Акмеда, который так и оставался стоять в дальнем углу пещеры и теперь неохотно последовал за королем намерьенов. Они углубились в туннель, чтобы их не услышали женщины.
— Благодарю за помощь.
Король намерьенов протянул руку королю болгов. Акмед фыркнул.
— Не думаю, что человека, наблюдающего за происходящим из дальнего угла, стоит рассматривать как помощь, — мрачно буркнул он. — Впрочем, ты можешь поблагодарить приведенную мной повитуху, ведь именно ее руки обагрены кровью.
Тепло исчезло из глаз Эши.
— В некотором смысле у всех нас на руках кровь, Акмед, — ровным голосом проговорил он, стараясь успокоить разозлившегося дракона в своей крови. — Но сейчас кровь Рапсодии пролилась ради благой цели. И я благодарю тебя за спасение моей жены.
Король болгов коротко кивнул.
Эши неловко откашлялся.
— Значит, теперь ты намерен вернуться в Илорк?
— Да, в ближайшее время.
Эши кивнул.
— Тогда я не стану тебя задерживать. Наверное, не стоит просить тебя сделать круг и заехать в Наварн, чтобы прислать карету для ребенка и Рапсодии?
— Действительно не стоит, — раздраженно ответил Акмед. — Наварн находится далеко к югу, и мне придется сильно отклониться от намеченного пути. Я и так потратил слишком много времени, присутствуя на дурацких церемониях, которые ты так любишь, и теперь мне необходимо побыстрее вернуться в свое королевство. Я выполнил свое обещание и привел повитуху, которой Рапсодия доверяет. Теперь, когда дело сделано, я не вижу причин для задержек — не говоря уже о том, чтобы бегать по твоим поручениям. Быть может, твое положение позволяет тебе покидать трон на длительное время, но я не могу позволить себе такой роскоши. Всякий раз, когда я отправляюсь на запад, чтобы выполнить очередную прихоть Рапсодии, по возвращении я узнаю, что у нас что-нибудь случилось. Интересно, что ждет меня на сей раз?
— Ну, в любом случае, спасибо тебе, — со вздохом сказал Эши, стараясь сохранить свое радостное настроение. — Надеюсь, твое путешествие будет удачным.
За спинами мужчин послышалось вежливое покашливание Кринсель.
— Рапсодии потребуется два дня, чтобы прийти в себя и отдохнуть, но после этого ребенок должен вернуться домой, — осторожно проговорила она. — Оттепель заканчивается, скоро будет слишком холодно для путешествий — можно застудить легкие.
