потратил, но эту добычу я буду хранить вечно, она не имеет цены.
— Ваша цветистая речь сбивает меня с толку. Что это за сокровище?
— Роза. (Вот уж и впрямь не имеет цены — я выбросил её в окошко через две минуты после того, как получил.)
Она улыбнулась.
— Роза? Но как роза может быть бесценной?
— Когда её вручает бесценная ручка.
— Тогда это, должно быть, рука Мидаса? — И мисс Ингрэм протянула мне через стол свою далеко не маленькую ручку.
Я взял её и поцеловал, не касаясь губами.
— Нет, это колдовство сильнее, чем у царя Мидаса, оно губительно, как стрелы Купидона.
Мисс Ингрэм выдернула руку (не упустив случая меня ущипнуть) и похлопала веером по моему запястью.
— Берегитесь, сэр. Те, кого поражает своими стрелами Купидон, чахнут и умирают.
— Я не боюсь. Я верю, что красота добра. Вы не столь жестоки, чтобы допустить подобное несчастье.
Лорд Ингрэм, садившийся на своё место, поймал мою последнюю фразу.
— И не надейтесь. Бланш способна на любую жестокость. Она насаживает своих воздыхателей на булавки, как в детстве пауков, чтобы на досуге отрывать им лапки.
— Тоже мне, вспомнил! — воскликнула его сестра. — Вытащим на свет все детские истории? Рассказать, как в детстве ты привязывал Мэри помочами к кроватке и стегал игрушечным хлыстиком?
— Коли уж рассказала, нечего было спрашивать у меня разрешения. Однако, насколько я помню, хотя помочи были мои, но хлыстик — твой, и орудовала им ты.
— Не возводи на меня напраслину, — сказала Бланш. — Ты вогнал мистера Линтона в краску. Мистер Линтон, а вы бы обошлись так со своей сестрой?
Эдгар выразил уверенность, что ни один любящий брат не обойдётся подобным образом со своей сестрой.
Мисс Ингрэм состроила лорду Ингрэму гримасу и продолжила:
— Сколько лет мисс Линтон?
— Изабелле шестнадцать, она на два года младше меня.
Мисс Ингрэм предположила, что сестра Линтона очень красива.
— Ею все восхищаются.
— Значит, у неё множество ухажёров.
— Нет, она ещё слишком юна, к тому же мы живём в глуши и круг нашего общения невелик. Кроме того, в прошлом году умерли наши родители, и траур только что кончился.
Я удивился, услышав об этом, зато теперь мне стало понятно, почему Линтон одет во всё тёмное, а возможно, и чем он так удручён (хотя, надеюсь, тут не обошлось и без моего участия).
Мы выразили свои соболезнования и в молчании сыграли партию.
— Коль скоро вы живёте в глуши, мистер Линтон, — сказала Бланш, беря взятку, — полагаю, у вас в округе нет других интересных молодых особ. Вероятно, все они сельские простушки, недостойные вашего общества.
— По правде говоря, — с жаром ответил Линтон, — есть одна девушка достойная украсить любое общество, девушка, в которой я души не чаю, я хотел сказать, в которой все души не чают… — Он в смущении взглянул на меня.
— Ого, Бланш, ты задела его за живое! — воскликнул лорд Ингрэм. Потом, поскольку Линтон молчал, полушёпотом обратился к сестре: — Неужели нельзя оставить хоть кого-нибудь в покое?
— Заткнись, Тедо. Я просто вежливо поинтересовалась. Мистер Линтон знает моё дружеское участие и понимает, что я не хотела задеть его своим вопросом. Ведь так, мистер Линтон?
— О да, конечно…
— Тогда кто она? Как её зовут?
Лорд Ингрэм воздел руки, будто бы возмущённый дерзостью сестры, но та не отставала:
— И когда вас можно будет поздравить?
Линтон попробовал ответить высокомерно и равнодушно.
— Я вовсе не намекал, будто меня с этой девушкой связывают какие-то особые отношения. Мы просто хорошие знакомые.
— Фи, мистер Линтон, какие возмутительные увёртки! Вчера мы слышали от вашего дяди, что существуют какие-то
— Ладно, — с раздражением ответил Линтон. — Что, если это правда? Кто запретит мне симпатизировать кому бы то ни было?
— Не горячитесь, дружище! — вмешался Теодор Ингрэм. — Никто об этом и не помышляет. Бланш дразнится; никому ещё не удавалось заткнуть ей рот, так что советую просто не замечать.
— Тедо, ты мелешь чепуху, — сказала Бланш. — Извините, мистер Линтон. Напрасно я вас так настойчиво пытала. Это нескромно. Теперь я поняла вашу скрытность.
Линтон ответил не сразу.
— Спасибо, мисс Ингрэм, но не поймите меня неправильно. Мои отношения с упомянутой особой вполне невинны, и скрывать мне нечего.
Мисс Ингрэм взглянула выжидательно. Оба молчали, и мисс Ингрэм добавила:
— Кроме её имени… Эдгар взглянул на меня, потом вызывающе задрал подбородок.
— Её зовут Кэтрин Эрншо.
— Она живёт по соседству с вами?
— Да. Она из семьи состоятельных землевладельцев, старейшей в округе.
— И давно вы знакомы?
— Она много лет дружит с моей сестрой.
— И вы стали третьим в их дружбе.
— Да.
— Но вы не помолвлены.
Линтон, стараясь не глядеть на меня, ответил:
— Нет, не помолвлены.
Мисс Ингрэм понимающе кивнула.
— Но вы желали бы…
В этот интересный момент вошёл Джон и объявил, что через десять минут подадут ужин.
— Как раз успеем выкурить по сигаре! — воскликнул мистер Эр.
Мы отложили карты, дамы поспешили наверх переодеться, старшие мужчины и лорд Ингрэм вышли в лоджию покурить и размяться, мы с Эдгаром Линтоном остались с глазу на глаз.
Оглядевшись и поняв, что произошло, он вскочил с кресла и хотел было выйти из комнаты, но я положил руку ему на плечо и силой усадил обратно.
— Одно слово, сэр, с вашего позволения.
Эдгар вновь попытался встать, но я придвинул стол к самым подлокотникам его кресла, так что он оказался в ловушке.
— Я позову на помощь! — Его голос сорвался на истерический визг.
— Не позовёте, — ответил я.
— Я с вами не разговариваю!
— А я вас не трогаю — пока, — сказал я очень тихо.
Он побелел, но смолчал.
— Итак, — сказал я, — проясним ситуацию. Вы вообразили, будто можете жениться на Кэти?
Он отвечал мужественнее, чем я от него ждал.
— Какое дело ВАМ? Вы бросили её и не написали ни полслова.
— ВЫ говорили это вчера, сэр. Лорд Честерфилд должен был научить вас, что повторяться глупо. Но я
