— Я люблю тебя. — Она поцеловала Джона. — Я люблю вас всех!
Келли положила письмо в карман, чтобы перечитать его, когда останется одна. У нее будет масса времени, чтобы обдумать и представить себе, что это значит — быть частью семьи Кавен. Чтобы написать им письма. Чтобы привыкнуть к мысли, что больше она не сирота. У нее появилось сразу две семьи. И она пока что не представляла, какая из них будет ближе ее сердцу.
По дороге домой они с Джоном почти не разговаривали. Келли закрыла глаза и думала обо всех удивительных вещах, которые случились с ней после того, как Джон ворвался в ее жизнь. Время от времени Джон украдкой бросал на нее взгляд и видел тихую умиротворенность на ее лице.
— Я хотел бы, чтобы ты поехала ко мне, — сказал он, когда машина остановилась перед приютом.
Она сонно улыбнулась.
— Это было бы замечательно. Правда. Но я обещала Джасте еще раз все проверить, все ли в порядке. Я знаю девочек: они лягут спать далеко за полночь и будут ждать, что принесет им рождественское утро.
— Я понимаю… Но просто мне очень этого хочется.
— Мне тоже. Но мы будем вместе завтра вечером.
У двери они обменялись поцелуем. Келли не хотелось входить в дом. Ночь была удивительно тихой, мягко падали крупные, какие-то сказочные, хлопья снега. Вот так, в объятиях Джона, она могла бы простоять вечность. Но эта «вечность» закончилась в полночь звоном церковного колокола.
— Счастливого Рождества, — сказал Джон.
Келли неохотно отперла дверь и вошла. Джон последовал за ней. В коридоре было темно, только слабый свет лестничных канделябров освещал им путь.
— О чем ты думала, когда мы ехали сюда?
— О рождественских пожеланиях и неожиданных подарках. Найти семью отца было последним пожеланием в моем рождественском списке.
— И единственным, о котором ты мне рассказала.
— Я умею хранить секреты. Скажи, ты действительно Санта-Клаус? — улыбнулась Келли.
— Я хотел бы стать им, чтобы сделать тебя счастливой.
— Тогда я угадала. И… я хочу сделать тебе подарок. Очень-очень личный.
— Еще один?
Ей вдруг стало легко и радостно. Страх ушел, и никогда больше она не будет бояться. Келли посмотрела Джону прямо в глаза.
— Ты все еще хочешь жениться на мне?
— Больше чем когда-либо.
— Тогда давай сделаем это. Ведь самую трудную часть мы уже прошли. Влюбились друг в друга. Остальное будет легче, как ты думаешь?
Джон старался, чтобы его голос звучал так же тихо, как и ее.
— Даже не сомневаюсь в этом. Так, значит… завтра?
— Завтра? — удивилась Келли. — Твоих родных хватит удар. И нужно подумать о будущем. Должен же у нас быть медовый месяц!
Немного подумав, Джон достал из кармана конверт.
— Я хотел вручить его тебе в рождественское утро. Но оно почти наступило. Открой конверт.
Келли послушалась. В слабом свете коридорных ламп она не сразу поняла, что лежало в конверте. Но, приглядевшись, увидела два авиабилета в Австралию.
— Я подумал, вдруг ты захочешь представить меня своей семье.
— Значит, мы летим в Австралию?
— И проведем там медовый месяц, если ты не возражаешь.
— Я думала…
— Думала — что?
— Ну, я думала, пройдут годы, прежде чем…
— Я не хотел, чтобы ты потратила на билет те деньги, что откладывала на оплату услуг детектива.
— О, Джон… — Она закрыла глаза.
— До чего же я рад, что ты мне все сказала! — Он сгреб Келли в объятия, и в холле надолго воцарилась тишина. — Пойдем, — сказал наконец Джон, — я помогу тебе проверить, все ли в порядке.
— Не стоит. Ты ведь устал — столько времени за рулем. Я сама все проверю.
Джон подтолкнул ее к гостиной, где стояла большая голубая ель.
— Глупенькая… это хорошая практика для того, кто собирается заводить собственных детей. У нас ведь будут дети?
Келли попыталась умерить его пыл.
— Нам еще не нужна практика. Мы даже не назначили дату свадьбы.
— Я просто хочу посмотреть. — Джон щелкнул выключателем, и комнату залил мягкий золотистый свет. — Никогда не видел ничего подобного, — пробормотал Джон.
Множество свертков, пакетов, пакетиков, завернутых в красивую цветную бумагу, лежали под елкой. Но не все подарки можно было завернуть. У одной стены стояли лыжи, связанные вместе огромным красным бантом. В углу приткнулся магнитофон. Должно быть, девочки получат все, что было в их рождественских списках, обрадовался Джон.
— Но откуда все это? — удивленно спросил он, обретя наконец дар речи. Поверь мне, я этого не делал. — Джон пытливо посмотрел в глаза Келли. — Обещание есть обещание. Я не хотел идти против твоей воли.
— Моей воли… — эхом повторила она.
— Клянусь тебе. И моя семья тоже не делала этого.
Келли наклонила голову, сделав вид, что обдумывает его слова:
— Наверное, это был Санта-Клаус.
— Может быть, попечители? — продолжал он гадать. — Или благотворительная организация?
Келли сунула руки в карманы. Такие же пустые, каким стал ее счет в банке после того, как она заплатила за лежащие сейчас в этой комнате подарки.
— Или какой-нибудь сосед? Тайный благодетель? — озадаченно перечислял Джон.
— Санта-Клаус, — счастливо улыбнувшись, повторила Келли.
Глядя на любимого, она думала о рождественских пожеланиях и неожиданных подарках, всевластной любви, об обретенном муже и о счастье дарить радость. У них впереди целая жизнь. Она еще успеет рассказать Джону все, что узнала о Санта-Клаусе.
