— У него испарина. Температура, кажется, спала, — прошептала она, перекладывая и укрывая сына. — Он крепко спит. — Она потянула Мартина за руку прочь из комнаты. — Пойдем, нам тоже надо выспаться.
Он обнял ее за талию и поцеловал в щеку.
— Вот увидишь, Синди, Эдвин быстро поправится. А тебе действительно надо отдохнуть. Сейчас я оденусь и…
— Нет, не уходи, Мартин! — Она взглянула на него с мольбой. — Разве ты не хочешь остаться до утра? Эдвин так обрадуется тебе, когда проснется.
— Да… пожалуй. Хорошо, я останусь.
Синди потянула его по коридору в спальню.
— Ложись здесь, Мартин… со мной. Здесь хватит места для двоих.
Она махнула рукой в сторону широкой кровати, вспыхнув при виде смятого покрывала.
Мартин игриво улыбнулся и покачал головой.
— Ты не уснешь, если я буду рядом. А тебе нужно выспаться за оставшееся время. Я устроюсь в соседней комнате. Вот увидишь, к утру Эдвину будет гораздо лучше. — Он ободряюще сжал ее руку. — У тебя чудесный сынишка, Синди.
Взгляд молодой женщины затуманился.
— Он очень привязан к тебе, Мартин. Больше, чем к кому-либо. Он полюбил тебя.
Мартин с нежностью посмотрел ей в глаза.
— Я тоже люблю его, Синди. Так, как если бы это был мой сын.
Ее сердце замерло.
— О, Мартин. — Синди задрожала всем телом. Она была не в силах продолжать скрывать правду. Она должна, обязана сказать ему все, невзирая на последствия. Он имеет право знать. — Мартин, — она изо всех сил стиснула его руку, — Эдвин и есть твой сын!
12
Мартин оцепенел. Потом резко разжал пальцы и выпустил ее руку.
— Что за игру ты затеяла? — грубо спросил он. — Ты думаешь, что раз Теодора нет в живых и он не может оспорить твоего заявления, то…
— Нет, Мартин! — Она коснулась дрожащими пальцами его плеча. — Это правда! И Теодор знал об этом… с самого начала. Он был единственным, кто знал!
Кроме Дороти, которая обо всем догадалась сама. Но об этом потом.
Мартин стиснул зубы. Выражение его лица стало каменным, синие глаза превратились в льдинки.
— Когда я вернулся с Амазонки, ты клялась, что это не мой ребенок. — Резкие слова хлестнули ее, словно удар плетью. — Ты напомнила мне, что принимала в то время таблетки, — продолжил он. — Когда я спросил тебя, как же ты в таком случае смогла забеременеть, ты объяснила, что прекратила предохраняться сразу после моего отъезда. И что ты переметнулась к Теодору, потому что я, по твоему мнению, бросил тебя. — Он презрительно усмехнулся. — Ты клялась, что ребенок был зачат спустя месяц после моего отъезда. И что Теодор, узнав об этом, настоял на немедленной свадьбе.
Щеки Синди покрылись красными пятнами.
— Все совсем не так, Мартин. Я была вынуждена сказать тебе это, потому что была замужем за Теодором. Я не принимала тогда таблетки. Я вообще никогда не принимала их. Просто я увидела, как ты напуган тем, что не принял меры предосторожности, и решила успокоить тебя. Я боялась, что если ты будешь думать о возможных последствиях, это помешает тебе в твоем опасном путешествии. Я и представить не могла, что беременность может наступить так сразу…
Она беспомощно всплеснула руками.
— Неужели? А может, ты надеялась таким способом удержать меня возле себя?
Язвительный тон Мартина обжег ее холодом.
— Нет, Мартин! Нет! — с горячностью возразила она. — Если бы я планировала это, то нашла бы способ сообщить тебе, что жду ребенка. Разве я не попыталась бы вернуть тебя домой?
— Тогда почему ты этого не сделала? — Он недобро прищурился. — Испугалась, что я все равно не вернусь? Откажусь от ребенка? Или ты понимала, что тебе не удастся меня обмануть?
Мартин продолжал смотреть на нее холодным скептическим взглядом. Смятение охватило Синди.
— Между мной и Тедди ничего не было до свадьбы. Клянусь тебе, Мартин. Да, после твоего отъезда я искала у него утешения, но не так, как ты думаешь. Он подставил плечо, на которое я смогла опереться. И он знал, что я не влюблена в него. Я любила его как брата… как друга… Но не так, как тебя.
— Однако ты все же вышла за него замуж, — едко заметил Мартин. — И если бы он остался жив, продолжала бы жить с ним и делать вид, что Эдвин — его ребенок.
Синди покачала головой. Нет, она не была бы сейчас с Теодором. Но как объяснить это Мартину?
— Теодор знал, что я не испытываю к нему бурных чувств, но уверял, что ему вполне хватает моей симпатии и уважения, что со временем они перерастут в любовь. Он всегда был добр и внимателен ко мне, Мартин, он был надежным, домашним, привязанным к семье человеком. Я была уверена, что он будет заботиться о нас с Эдвином, станет хорошим мужем и отцом. — Она слегка поежилась, как от холода, и вновь коснулась плеча Мартина. — Я вышла за него замуж ради сына. Я хотела, чтобы у моего ребенка была надежная и крепкая семья, спокойное детство. Чтобы он получил то, чего была лишена я.
Мартин стряхнул ее руку и отступил на шаг, словно ему было неприятно это прикосновение.
— Ты считаешь, что я был не способен дать ему все это? Перед моим отъездом в Южную Америку ты клялась в вечной любви. А сама не смогла прождать и двух лет! Ты даже не попыталась разыскать меня!
Охваченная паникой, Синди поспешила объяснить:
— Разве ты не помнишь? Ты говорил, что любой отвлекающий фактор может представлять опасность в твоем путешествии. И ты не просил меня ждать. Ты смутно намекал на возможность совместной работы в будущем, но не говорил, что любишь меня и хочешь создать семью. — Она подняла на него полный боли взгляд. — Я понимала, что даже если ты и вернешься, то ненадолго, что ты ненавидишь любые оковы, что, узнав о моей беременности, ты почувствуешь себя пойманным в капкан и вынужден будешь отказаться от своих поездок из чувства долга. Я не хотела ставить тебя перед таким жестоким выбором, Мартин! — Прежде, чем он смог ответить, она поспешила продолжить: — А к тому времени, когда я узнала о том, что жду ребенка, тебя уже было невозможно разыскать. Никто не знал, где ты. От тебя не было никаких вестей: ни письма, ни телефонного звонка. А Тедди был рядом, и он предложил мне то, чего я не могла ожидать от тебя. В то время мне нужен был мужчина, на которого я могла бы опереться, который позаботился бы обо мне и ребенке! — Она опустила голову, и блестящие гладкие волосы черной вуалью закрыли ее лицо. — Постарайся понять меня, Мартин, — с тихой мольбой проговорила Синди, — поставь себя на мое место. Что еще я могла сделать? Ты уехал, не обещая вернуться, не оставив мне надежды на совместное будущее, о котором я мечтала. — Она секунду помолчала и снова подняла глаза. — Когда два года спустя ты приехал без всякого предупреждения, для меня это стало шоком. Ты примчался издалека, ожидая, что я встречу тебя с распростертыми объятиями. Но ведь ты не собирался задерживаться надолго, не так ли? Постарайся быть честным перед собой. Ты никогда не хотел быть прикованным к одному месту, ты ни за что не согласился бы на это!
Мартин недовольно мотнул головой.
— Пять лет назад ты тоже не думала об этом, Синди. Черт возьми, тебе тогда было немногим больше двадцати! Ты еще продолжала учебу, стажировалась как журналистка. Мы говорили о том, что когда-нибудь отправимся путешествовать вместе, как коллеги…
— Я говорила это только потому, что любила тебя, понимая, что это единственный способ быть рядом с тобой! Но когда я узнала, что жду ребенка, все изменилось. Приходилось думать в первую очередь о малыше.
— А мои желания и чувства ничего не значили для тебя? — резко ответил Мартин. — Да, у меня не
