и сказал Керис. Но было ли это похищением? Во всем этом еще предстояло разобраться. Керис, во всяком случае, не мог предложить никакого иного выхода из положения. Если она…
Где-то справа, в одном из переулков, раздался звон – такой звук издает клинок при ударе о камень. Антриг резко схватился за рукоять меча. В этот же самый момент одна из дверей справа растворилась, и в глубине ее проема показались вооруженные люди. Джоанна даже не успела закричать, когда увидела их. Антриг же, каким-то шестым чувством угадавший, что они попали в засаду, повернул было обратно, но было уже слишком поздно – кто-то с силой стукнул его деревянным молотком по голове.
Лишившись чувств, Виндроуз повалился прямо на свою спутницу. И Джоанна поняла, что не сможет нести его. В лучшем случае, тянуть волоком, но далеко ли они так уйдут? Рука снова напомнила, что у нее с собой пистолет. Если она сейчас выстрелит в одного из преследователей, то у нее, возможно, будет время для бегства – нужно только воспользоваться внезапностью. Но Джоанна не сделала этого – повернувшись к воинам, один из которых уже нацелил копье в грудь поверженного Антрига, она пронзительно закричала:
– Нет! Не делайте этого!
Чьи-то грубые руки подхватили ее, другие руки с силой вырвали у нее пистолет, едва не сломав пальцы. Она знала, что драться бесполезно, поэтому не оказывала сопротивления. Поглядев на своих преследователей, она угадала среди них рыжеволосого гвардейца, который схватил ее на постоялом дворе и держал в присутствии регента.
Глава 15
– Это они, мой господин! – приглушенно говорил под каменными сводами комнаты рыжеволосый предводитель отряда гвардейцев. – Как было приказано, мы доставили обоих сюда, а не назад, в цитадель.
– Очень хорошо, Джорис! – проскрежетал холодный голос регента. – Держите своих людей поблизости, чтобы их можно было вызвать в любой момент!
Принц, блестя золотым шитьем камзола, встал со своего места и возбужденно заходил по комнате. Затем он, приблизившись к пленникам, внимательно всмотрелся в лицо Антрига:
– Я же предупреждал тебя, гадальщик! Кстати, как только ты попытаешься выкинуть какой-нибудь очередной фокус, девчонку сразу убьют! Я уже отдал соответствующее распоряжение!
'Ну спасибо!' – пронеслось в голове Джоанны. Она все равно не могла двигаться от усталости и морального потрясения. Столько событий за один день! Она сидела в кресле, опутанная веревками. Сзади чувствовалось дыхание приставленного к ней часового, который должен был убить ее при попытке 'выкинуть фокус', как выразился регент. Не удержавшись, девушка повернула голову назад – на нее смотрело темное дуло пистолета. Она обратила внимание, что на часовом был темно-малиновый камзол, но его движения и манеры напоминали поведение тех, кто носил черную одежду гвардейцев и послушников. Лицо охранника было покрыто целым узором из шрамов и застарелых ссадин. Невольно содрогнувшись, девушка отвела глаза от своего стража. Ее била дрожь – следствие страха, морального и физического истощения и холода, который царил в помещении. Джоанне даже захотелось попасть обратно в камеру цитадели. Пусть там тараканы, но зато там нет регента и его головорезов! К тому же инквизиторы действуют с оглядкой на Единого Бога, в их глазах нет такой откровенной кровожадности, какую легко было прочесть во взгляде этого вояки. Глядя в безумные глаза регента, девушка поняла, что его слова – не пустая угроза. Он сможет приказать убить их обоих просто ради развлечения. Поэтому лучше стараться не навлекать на себя его гнев.
Здесь – в этой сводчатой комнате – они были целиком и полностью в его власти.
Взглянув на Антрига, прикованного цепями к двум поддерживавшим потолок столбам – от каждой руки к столбу тянулась толстая цепь – она решила, что чародей находится в бессознательном состоянии. Но, заслышав слова принца, Виндроуз в изнеможении поднял залитое потом лицо.
– Фарос, – сказал он прерывающимся голосом, – эта девушка здесь совершенно ни при чем! Она всего лишь моя служанка! И вообще не в курсе моих дел! Я силой заставил ее сопровождать меня!
– И именно из-за безразличия к судьбе какой-то служанки ты тогда ударил меня в живот? – саркастически заметил регент. Он медленно подошел к Джоанне и приподнял ее подбородок маленькой рукой, одетой в черную блестящую перчатку. Принц внимательно посмотрел на ее шею и полуобнаженную грудь, и губы его скривились в какой-то гримасе, которая, по-видимому, должна была означать улыбку. Девушка ужаснулась, но решила избрать ту же тактику, что и в разговоре с главным инквизитором, – молчание. На мгновение глаза принца и его пленницы встретились, регент быстро отвел взгляд. Видимо, искренностью он никогда не отличался.
Регент снова повернулся к Антригу. В это время чародей попробовал поджать ноги.
Это ему удалось, и он повис на удерживавших его руки цепях. Даже издалека Джоанне было видно, как сильно врезались ему цепи в запястья. Антриг даже тут не прекратил сопротивляться – зная бесполезность своих попыток, он все равно старался хоть немного ослабить цепи. Цепи обвила красная шелковая лента с печатью из воска – это заклятье против магических сил. Кажется, Магистр Магус что-то говорил об этом. Предусмотрительный регент велел опутать лентой с восковыми пломбами даже саму Джоанну, явно ожидая от нее тоже каких-то экстраординарных поступков.
Увидев, что Антриг еле держится на ногах, принц приободрился. Глаза же самого кудесника приняли спокойное выражение.
Это было по меньшей мере странно. А вдруг он действительно начал сходить с ума?
Тем временем принц прекратил ходить по комнате и снова приблизился к кудеснику.
– Кто ты? – тихо спросил он и замер в ожидании ответа.
– Антриг Виндроуз, кто же еще! – вздохнул чародей, звякая цепями.
– Ага… – голубые глаза злобно сощурились. Принц замолчал, переводя взгляд с одного пленника на второго. Джоанна вдруг заметила, что лицо у регента какое-то сонное, хотя мешки и синева под глазами были старательно замаскированы толстым слоем пудры. Но именно эта пудра придавала глазам какую-то пустоту. Постояв, словно решаясь подойти к закованному в цепи Антригу, регент оглядел охранников и, приободрившись, действительно приблизился к чародею. Подойдя почти вплотную, он, как и в прошлый раз, вытянул вперед руку и осторожно снял с Виндроуза очки.
Антриг дернул головой, но продолжал внимательно смотреть в лицо врагу.
Принц же, невозмутимо сложив очки и поглядев на них несколько мгновений, спокойно положил их на основание колонны. Свет ламп заиграл на лакированной коже его перчатки, когда Фарос протянул руку, убирая гриву полуседых волос с лица Антрига – видимо, безумному принцу тоже не терпелось заглянуть в глаза своему противнику.
– Ага… – повторил снова Фарос, – скажи только – верно ли все то, что наговорила о тебе епископ Кимила? Я могу этому верить?
Антриг склонил голову набок. Без привычных очков лицо его было совсем другим, каким-то даже загадочным.
– Вряд ли можно верить словам Герды! – сказал чародей спокойно. – Признайся, много ли правды в том, что люди говорят о тебе?
Гримаса исказила лицо принца, белой полоской сверкнули в полумраке его зубы.
– Все, все правда! – прошептал принц зловеще. – Я могу убить тебя одними пытками, ты знаешь это! Было бы интересно проверить, сколько времени чародей, кудесник, хоть и бывший, сможет сопротивляться боли! И об этом никто не узнает!
Никто! Мой дворец… – тут Фарос широким жестом обвел темноту зала, – так вот, мой дворец находится довольно далеко от императорского дворца и от тех мест, где сейчас сидят твои бывшие компаньоны, которые когда-то сами изгнали тебя из своих рядов! Вдали от любопытных глаз всех тех, кто постоянно точат на меня ножи! Я знаю – все желают моей смерти, все хотят убить меня! Даже мой двоюродный брат Сердик – он тоже с ними заодно! Я знаю, что он постоянно нашептывает, будто я сумасшедший! Ну конечно же, я действительно сумасшедший! Ведь мой отец тоже помешанный! Настоящий сын рождается точной
