– Глупости, – рявкнул он. – Он слишком стар, чтобы исследовать Логово вместе с нами, и слишком упрям, чтобы это признать.
«А ты слишком сильно его любишь, – подумал Руди, – и не хочешь видеть, как его убьют».
Но вслух он ничего не сказал, воздержавшись от дальнейшего обсуждения, и молча пошел за Ингольдом, всматриваясь в его силуэт сквозь бледно-серый туман.
Здесь повреждения были сильнее – настоящая пограничная полоса перед царством Тьмы. Руди охватила тревога; его не покидало чувство, что он попал в западню; булыжники вставали дыбом у них под ногами, виноградник постоянно цеплялся за одежду.
Интересно, с какой скоростью человек сможет убежать отсюда?
– Вон там, – спокойно произнес Ингольд, указав направление. Там скрытый зарослями, зиял еще один проем, черный и ужасный. – Там – нижние залы, где и находится лестница, что ведет к Гнезду Дарков. Вам всем известны скрывающие чары, что должны спрятать нас от Тьмы... – Он избегал смотреть на Кта. – Не забывайте использовать двойное заклинание и старайтесь избегать, по возможности, места скопления Дарков. – Волшебник продолжал, переводя взгляд с Кары на Руди. – Нельзя, чтобы нас видели пленники Дарков. Они захватывали людей в плен с давних пор, но освобождать их – не наша задача, какую бы сильную жалость они у нас не вызывали. Иначе мы не только поставим под угрозу цель нашей экспедиции, но и собственные жизни. Скрывающие чары не всемогущи. Нам нельзя привлекать внимание.
«Нам это будет легче сделать, чем тебе, – думал Руди, следуя за темной, укутанной в плащ фигурой вниз по лестнице из красного порфира. – Никто из нас не знает Гай. Ты – единственный, кто может здесь встретить кого-то из бывших знакомых».
Много позднее Руди просматривал восковые таблички, на которых набросал карту Логова, отметив там все туннели и пещеры, которые они проходили, и большинство из них, к своему удивлению, он просто не мог припомнить.
Большую часть своих воспоминаний о Логове он затолкал поглубже в подсознание, позволяя им всплывать, как распухшим трупам в темной воде, только в своих кошмарных снах.
Вскоре после того, как они расстались в одной из верхних пещер, обо всем договорившись и наложив обычное заклинание, отмечающее время для возвращения, Руди отправился бродить один, подобно призраку в чуждом и непонятном мире. Это был мир темноты, липкой влаги и постоянно присутствовавшего в тяжелом зловонном воздухе ощущения отвратительной опасности; мир, о котором он ничего не знал раньше и который, как он боялся, никогда не уйдет из его памяти.
Дарки были повсюду. Они заполняли до самого потолка бесчисленные мрачные пещеры, стук их когтей по каменным стенам не прекращался ни на минуту. Магическое зрение позволяло Руди видеть блестящую студенистую поверхность огромных спин. Внутри него нарастал страх быть обнаруженным и заживо погребенным под этими извивавшимися, покрытыми слизью телами.
Руди надеялся, что со временем привыкнет к их присутствию, кроме того, его охраняло заклинание. Но этого не произошло. Не притупились и удушливый ужас перед темнотой, и ощущение того, что многомильная толща земли и камней давит на него.
Несомненно, Ингольд прав, когда говорил, что вторжение в Логово окажется безуспешным. Тоннели, изгибавшиеся во все стороны, нырявшие вверх и вниз в темном чреве земли, были бесконечны, они могли поглотить дюжину армий. Тошнотворное отчаяние вместе с черной безысходностью все сильнее охватывало его, в то время как он все дальше и дальше углублялся в царство Тьмы.
Но его послали сюда на разведку. Несмотря на парализующее отчаяние, некоторые подробности стали ему очевидны. Руди заметил, что Логово было теплым и что потоки теплого воздуха были характерны для тоннелей, ведущих вниз, даже тех, где Дарки не вылезали из нор в прогнившем болотном мхе. Растительность в пещерах также привлекла его внимание. Толстые ковры из темно-зеленого бархатного мха почти сплошь покрывали стены; правда, кое-где они осыпались и превратились в сухую бурую пыль. А в других местах встречались растения, похожие на коряжки. Подобно водорослям, белесая растительность покрывала камни, и стада «домашнего скота» Дарков с жадностью поглощали ее.
Эти стада странно действовали на Руди. Он обнаружил, что ненавидит кривоногие создания с коровьими глазами, чем-то похожие на людей, почти так же сильно, как их хозяев. Ему почему-то казалось, что они будут похожи на дуиков с равнин: такие же волосатые, навроде неандертальцев. Но те создания, которые шаркали ногами по высохшему мху или приседали на корточки, чтобы жадно хлебать из бездонных луж темную воду, были мельче, с большими черепами; они с визгом разбегались от любого постороннего движения.
Но не только они жевали маленькими слабыми зубками клочья болотного мха и вглядывались в темноту полными ужаса глазами. В огромных пещерах, таких больших, что Руди не мог увидеть их конца, ему встречались толпы мужчин и женщин в грязном оборванном тряпье, жевавших все тот же болотный мох и что-то бормотавших себе под нос. Они двигались совершенно не так, как те несчастные зомби, у которых Дарки выели разум, но у Руди тем не менее возникли сомнения в их здравом рассудке. Он отшатнулся, чтобы его не коснулась женщина с длинными светлыми волосами, на четвереньках пробиравшаяся к краю лужи, рядом с которой он стоял. Когда-то она, наверное, была красивой, подумал Руди, глядя на ее изнуренное лицо и раздутый, обвислый живот. Женщина монотонно бормотала:
– Вода в пятидесяти пяти шагах от стены, вода в пятидесяти пяти шагах от стены.
«А ведь это могла быть Альда. – И от этой мысли к горлу подступила тошнота. – А может, это – ее подруга. Ведь говорил же Янус, что Дарки увели много пленников после битвы во дворце?»
Руди закрыл глаза, у него закружилась голова. Но, как сказал Ингольд, они пришли сюда не для того, чтобы проявлять жалость или освобождать пленников. Им нужно составить карту, и Руди пытался запомнить как можно больше, пробираясь все глубже и глубже под землю по бесконечным поворотам темных тоннелей Логова, наполненных отвратительной жизнью. Он обнаружил пещеры, затопленные темной маслянистой жидкостью. То там, то здесь попадались кости, совсем древние, покрытые пылью, или совсем свежие, обглоданные грызунами или насекомыми. Руди нашел места, где Дарки питались и где растили своих детенышей, и от вида этих пещер он был так близок к обмороку, как еще никогда за всю свою взрослую жизнь.
«Если смогу вернуться сюда с коробком спичек, то подожгу все это к чертовой матери», – пообещал он сам себе, сжимая огнемет.
Руди решил немного отдохнуть в каменистой расщелине, где поток воздуха несколько освежил его вспотевшее лицо. Он пометил стену, начертив на ней пальцем серебристую руну; кроме него, никто не мог ее увидеть. Мысль о том, что надо идти вперед, дальше, в бесконечное обиталище темноты и удушающего ужаса, была почти невыносимой. Он устал, однако голода не чувствовал. После того, что он повидал в
