«детских», он вообще сомневался, что когда-нибудь сможет проглотить хоть крошку.
В царстве Тьмы время не имело никакого значения, поэтому он был очень удивлен, когда увидел, что красная руна Глал, которую Ингольд начертил на тыльной стороне его ладони перед расставанием, стала почти черной. «До чего же быстро летит время, когда развлекаешься от души», – цинично сказал себе Руди, и поднялся на ноги. Сгнивший мох, рассыпавшийся в пыль, сразу же забил ему нос и рот. Внезапно из верхнего тоннеля на него налетел порыв холодного ветра. Из пещеры, которую он только что покинул, до него донесся топот и чье-то тяжелое дыхание.
«Направляется сюда», – подумал Руди, выглядывая из узкой щели, где он прятался. Ветер дул именно с той стороны, преследуя человека, что направлялся в сторону Руди.
«Просто фантастика...» В какую же сторону убегать ему? Руди совершенно не хотелось оказаться между Дарком и его жертвой. Но, прежде чем он двинулся, ветер настиг его, как водопад. Бегущий человек, споткнувшись, упал рядом с Руди, увлекая того за собой.
Дарки, следуя за ним по пятам, ворвались в тоннель. С трудом Руди удалось вывернуться из объятий беглеца, но студенистые тела придавили их обоих, шевеля мягкими кольцами щупальцев.
Даже сам Уайетт Эрп, знаменитый шериф, и то не расстегнул бы кобуры быстрее.
Огнемет выпустил поток ярко-желтого цвета, невыносимо слепящий в вечной темноте подземелья. Пламя потекло вдоль блестящих спин лижущим золотым потоком.
При первой вспышке света перед Руди мелькнуло изможденное лицо беглеца в путанице грязных седых волос. Пленник завизжал, закрыв глаза, которые не видели света с момента падения Гая, но тут Дарки снова набросились на них.
А пламя тем временем распространялось среди чудовищ. Снизу подул встречный ветер, и Руди повернулся; широко расставив ноги на скользком полу, он направил издававшее ровный гул пламя вниз. В тот же момент колючий хлыстообразный хвост задел его. Руди отпрянул, наблюдая за тем, как распространяется огонь, ринувшийся в нижнюю пещеру. Сталактиты и груды кристаллов загорелись ослепительным светом в рубиновых отблесках пламени. Дарки сыпались с невидимого потолка, извиваясь в агонии и разбрызгивая при падении кислоту. Огонь пожирал их с голодным ревом.
Руди бросился бежать по широкому тоннелю, начинавшемуся в дальнем конце пещеры; дыхание чудовищ ударило ему в спину. Оставленные на стенах руны указывали ему дорогу; он повернулся, и огнемет выбросил заряд огня на преследовавших его Дарков. Беспросветная темнота взорвалась пламенем, оно извивалось и дрожало, искры с шипением падали на влажный черный мох на полу. Сжатый стенами тоннеля, ветер навалился на него. Руди, следуя от знака к знаку, время от времени поворачивался и стрелял в своих преследователей или расчищал огнем путь впереди.
Обитатели пещер метались в пламени, крича от ужаса. Руди с ужасом вспомнил, что последнюю пещеру, в которой находились лестница и веревка, полностью покрывал высохший мох. Достаточно одной искры, чтобы огонь охватил всю пещеру, и если он в это время будет еще на полпути...
Верхние пещеры заполнял дым и мрак. Руди с трудом пробирался среди визжавших человеческих и получеловеческих существ, которые натыкались на него, хватали за руки, выкрикивая что-то нечленораздельное.
В последней пещере не было ничего, кроме дикого буйства темноты. Руди чувствовал, как Дарки настигают его, подавляя пламя, так же как они подавляли свет. Он чувствовал огромную силу и мощь, которая пульсировала в завихрениях воздуха. Темные, содрогающиеся тела заполняли проход, что вел наверх; они рекой текли к огню, прикладывая всю свою мощь, чтобы затушить, задавить его. Руди бросился вверх по каменистому спуску в направлении следующего тоннеля как раз в тот момент, когда одно из несчастных существ, объятое пламенем, забежало в пещеру и, споткнувшись, упало.
Пещера, в которую с лихвой поместилось бы все Убежище целиком, просто взорвалась – так мгновенно занялся мох. Руди задохнулся от внезапной нехватки кислорода, голова пошла кругом. На мгновение ему показалось, что сейчас он упадет в обморок и покатился вниз навстречу ревущему адскому пламени. Казалось, будто все Дарки Логова обрушились на него, а также направили всю свою магию, чтобы побороть огонь.
А затем он упал, и сознание покинуло его.
Руди медленно приходил в себя. Вокруг царила темнота, пахло илом и камнем. Огнемета в руках не было.
С возгласом отчаяния он сел, но кто-то сильным движением уложил его обратно. Руди почувствовал прикосновение чего-то влажного и холодного к обожженной щеке.
– Тихо, – проговорил Ингольд не без сочувствия. – Думаю, ты уже достаточно натворил для одного вечера.
Магическое зрение понемногу возвращалось, и тьма отступила.
Они находились в маленькой комнатке, похожей на склеп. Через единственный выход был виден маленький садик, где с полдюжины абрикосовых деревьев жались друг к другу. Руди почувствовал холод наступившего ненастья. Выделяясь темным силуэтом на фоне двери, Кара из Иппита что-то записывала на одной из своих табличек, ее алебарда была прислонена к стене. Кара повернулась к нему неповрежденной стороной лица, и Руди подумал, что в нее вполне можно влюбиться. Кта спал, свернувшись калачиком, напоминая забинтованную мумию инков.
Руди вздохнул и расслабился на своем ложе из сухих листьев, которое нельзя было назвать совсем уж неудобным. Листья под ним утомленно шуршали и издавали нежный терпкий запах.
– О, Боже! – прошептал он. – Я так надеялся, что вы втроем уже успели выбраться из Логова, когда огонь вышел у меня из-под контроля.
Ингольд улыбнулся, продолжая смешивать в руках мазь из каких-то растений. Руди сумел разглядеть расколотый кувшин, стоявший рядом с волшебником; на полу слабо поблескивала лужица пролитой воды.
– Не задержись я ненадолго, чтобы дать бой преследовавшим меня Даркам, – мягко заметил старик, – то как раз оказался бы в той последней пещере, когда ее охватило пламя. Разве ты меня не видел?
Глаза Руди расширились от ужаса.
– Господи Иисусе! Нет. Извини...
