Джил встала, отряхивая пепел с рук.
Руди снова укрыл короля одеялом. За дверьми был слышен спокойный голос Ледяного Сокола, отгонявшего слуг, чиновников и гвардейцев, привлеченных суматохой.
Руди попробовал сосредоточиться. Но после всех событий этой ночи голова у него была словно чугунная.
– Побудь с ним, а я пойду поищу какое-нибудь слабительное. На обратном пути зайду к тебе.
Из коридора внезапно послышалась приглушенная поступь множества ног, и Ледяной Сокол негромким голосом предупредил:
– Это Джованнин.
Руди простонал:
– Нам сейчас только ее и не хватает!
Хриплый, сухой голос отдал команду. Спустя мгновение дверь распахнулась, и аббатиса Гая вошла в комнату.
Злобные темные глаза под изящными изогнутыми бровями уставились на Руди. Так садовник взирает на слизня.
– Итак, колдун, ты вернулся.
Он стоял перед ней; усталость бесконечной ночи, казалось, снедала его плоть, и все же, словно глоток огненного бодрящего виски, внутри растекался гнев.
– Мне сказали, что здесь страждущий, сударыня.
Она презрительно фыркнула:
– Полагаю, это последний человек, кому бы ты хотел помочь.
– Еще бы вы так не думали, – устало произнес Руди. – А учитывая, что он пытался подорвать вашу власть в своих владениях, он, должно быть, последний человек, кому помогли бы вы сами. Считайте меня, кем хотите, но я – прежде всего маг, и хотя мы не даем никаких клятв и не указываем людям, как им жить, среди волшебников существует неписаный закон: считать магическую силу данной свыше и всегда оказывать помощь нуждающимся. И неважно, что этот страдающий человек недавно обрек нас на смерть, или что наши близкие желали бы его смерти... А теперь, если вы не собираетесь мне помогать, то идите отсюда к чертовой матери, сударыня.
Джованнин бросила взгляд на монахов, которые за ее спиной заполнили весь дверной проем.
– Взять его!
Послышался лязг стали, – Джил вынула из ножен меч. Было заметно, как монахи растерялись.
Ястребиные глаза Джованнин оставались неподвижными.
– Арестуйте их обоих. Болезнь Элдора – это кара за то, что он якшался с колдунами.
Руди выкрикнул:
– Для человека, который сам использует Руну Уз, вы слишком много говорите о магии!
Изумленные монахи уставились на аббатису, и ее темные глаза угрожающе сузились:
– Заткните рот этому лжецу.
– А он и правда лжет? – послышался мягкий голос из коридора.
Джованнин, обернувшись, зло поджала губы.
– А тебе что здесь надо, крестьянский выскочка?
– Ну, крестьянин я или нет, – ответил тот же добродушный голос, – но я по всем правилам посвящен в сан и избран аббатом Пенамбры, и если вы, миледи, действительно воспользовались такой проклятой вещью, как Руна Уз, это полностью относится к моей юрисдикции и дает мне право арестовать вас по обвинению в ереси.
Майя из Пенамбры, сопровождаемый полудюжиной своих обтрепанных воинов, прихрамывая вошел в комнату. А следом за ними – стройная темноволосая женщина с синими тенями усталости под глазами, и коренастый молодой человек, босой, с бритой головой, одетый в пыльную власяницу. Он держал подмышкой пакет с лекарствами.
Еще несколько дней назад Руди сразу же бросился бы к Минальде, обнял ее и поцеловал – не только за то, что она нашла брата Венда, но и за то, что она научилась у Джил предусмотрительности и первым делом позаботилась о поддержке. Но сейчас их глаза встретились, и она тут же отвела взгляд. Хотя Руди был измучен и душой и телом, он сразу все понял. Она приняла решение, и сейчас ставка была слишком высока, чтобы сомневаться. Каждый из них должен был исполнить свой долг, даже если это и разрушит последний шанс возродить их любовь.
Глаза Джованнин метались от одного к другому, излучая откровенную ненависть и, наконец, остановились на брате Венде, который склонился над Элдором.
– Еретик! Ты смеешь мне говорить о ереси, ты, невежественный мясник! – зашипела она. – А что мы можем сказать о прелате, который занимается магией? Или о монахе, который принял обет пожизненного отшельничества и уже через три дня нарушил его?
От этих слов брат Венд вздрогнул, как от удара бича, но не оторвался от больного.
Майя помог Минальде усесться на стул в тени очага, затем повернулся и спокойно ответил:
– Мы скажем, миледи, что ни прелат, ни монах не поддались искушению использовать черную магию, каковой несомненно является Руна Уз, согласно единодушным постановлениям Совета аббатов.
