Хассем потерял счет коридорам и развилкам. Он боялся погони, оглядывался назад, прислушиваясь к звукам и эху. В полумраке были слышны только их собственные шаги и прерывистоедыхание. Вконец измучившись, оба присели отдохнуть у стены. Впереди был еще порядочный кусок дороги.
– Тебя, верно, уже хватились, – сказал Берест. – Слышь, Хассем? Может быть, выслали уже ловцов!
Хассем начал подниматься, держась за стену:
– Пойдем скорее… Еще тебе не хватало попасться из-за меня. Сам знаешь, они со следа не собьются. Пойдем!
– А у меня собьются, – упрямо отвечал Берест. – Зря я, что ли, почти месяц по этим каменоломням рыскал, дорогу разведывал?
Хассем стоял, прислонившись к стене:
– Знаешь же, кто у ловцов за главного. От Крота еще никто не уходил. Говорят, сквозь камень беглых видит. Вцепится в след – все, смерть. И сильный, как тот Демон. Нагонит – мало не покажется. Пошли, а, Берест?
Берест, хмурясь, поднялся:
– Демона я голыми руками задушил – и Кроту то же будет.
Свое прозвище Крот получил за то, что не раз ловил беглецов под землей, всегда безошибочно отыскивая дорогу в каменоломнях. Рабы боялись его, за глаза ненавидели, в глаза заискивали, и не только из-за его дружбы с начальством, но и из-за нечеловеческой силы, с которой тот казался неуязвимым. Крот, как Берест, был пленником, взятым на войне, но почти двадцать лет провел в рабстве и не помнил уже другой жизни. Хассем посмотрел на Береста и мрачно покачал головой.
– Может, он сильней тебя…
– Не каркай, – отмахнулся Берест и добавил. – Конечно, не с руки нам с этими ловцами встречаться. Без них веселее.
Снова начался путь через переходы и завалы, по-прежнему у развилок Берест высвечивал факелом крестики на столбах, ставил ложные и уверенно сворачивал во тьму переходов. Хассем шел за ним, уже давно ни о чем не думая. Ему казалось, что они идут целый год. Радовало одно: чем дольше идут, тем ближе выход.
Шестерых ловцов расковали и выдали им ножи. Приземистый, широкоплечий Крот без суеты осмотрелся в отработанной штольне и заметил, что завал здесь был недавно разобран.
У поворотов он догадался осветить стены и перекрытия и почти сразу обнаружил метки. Но Бересту впрямь удалось запутать ловцов: из-за ложных знаков им пришлось часто делиться, направляясь по разным коридорам, расходиться и сходиться снова, чтобы не потерять след.
К последней развилке вышли трое, внимательно осмотрели столбы с двумя похожими крестиками, и Крот велел, кивком указывая на темный проход:
– Вы двое туда, я – сюда.
Он не сомневался, что догонит Хассема – и что Хассем ему не соперник: юноша, почти подросток, без оружия и в цепях. Торопясь с преследованием, Крот не нашел спиленных кандалов, которые были присыпаны щебнем.
Метки на столбах перекрытий насторожили Крота: он догадался, что у Хассема есть помощник с ножом. Но ловца это не остановило. Он был уверен, что справится и с двумя.
Крот знал каменоломни. Переход, выбранный им, оказался короче, чем у двух других ловцов. Посветив факелом по столбам и увидев только одну метку, он на миг остановился, соображая. Крот понял: ему повезло, сюда беглецы еще не дошли и не успели вырезать ложную. Но они обязательно пройдут здесь. Крот развернулся и уверенно направился по коридору навстречу.
Про него недаром говорили, что он чует беглых сквозь камень. Хассем и Берест остановились у очередной развилки, когда перед ними бесшумно, как призрак, появился человек. Факел ярко освещал лицо ловца, которое казалось коричнево-красным. Хассем сразу узнал его, отшатнулся к стене, а потом одним прыжком догнал Береста и оказался за его плечом: проход был слишком узким, чтобы встать рядом.
– Гляди! – первым воскликнул Берест. – Кажись, встреча у нас!
– Встреча так встреча, – подтвердил Крот. – Шел я за одним беглым рабом, а поймал двоих.
– Точно как в сказке, – оскалил зубы Берест. – Мужик кричит: «Я медведя поймал!» – «Так тащи его сюда!» – «А он меня не пускает!»
Крот слегка нагнув голову на бычьей шее, обронил:
– Шутник! – и в его руке блеснул нож.
– Отойди, Хассем! – велел Берест, доставая свой.
Хассем отступил во мрак перехода. Стиснув зубы, он смотрел, как два почти равных по силе врага схватились в нескольких шагах от него. В темноте ему было видно только, как пляшут и резко дергаются вверх-вниз их факелы, которыми они дрались, как оружием, да иногда – блеск лезвий. Хассем держался руками за стену, чувствуя, что в нем медленно, но неотвратимо поднимается уже знакомая ярость.
Берест теснил своего врага, и поэтому казалось, что побеждает он. Хассем не поверил собственным глазам, когда Берест, тихо вскрикнув, оступился. Он выронил нож, потом – факел и схватился за грудь, силясь вытащить нож Крота, вонзившийся между ребер.
Берест схватил ловца за руку, потому что и тот тоже не отпускал рукояти.
– Ты хвастун, северянин, – произнес Крот и вырвал нож сам.
Берест со стоном осел на землю.
Хассем, смотревший из темноты, дернулся. Только что Берест побеждал – и вот он убит? Переход от
