Мэдвиг зевнул.
– Ты меня не так понял, Нед, – сказал он. – Я тебя обо всем этом не спрашивал. Я только хотел посоветоваться насчет подарка для мисс Генри.
Нед помрачнел.
– У тебя с ней далеко зашло? – спросил он бесстрастно.
– Заходить-то нечему. Я там был, наверное, раз шесть, к сенатору приходил. Иногда видел ее, иногда нет, кругом всегда люди, «здравствуйте» или «до свидания», вот и все. У меня как-то еще не было случая поговорить с ней.
На секунду в глазах Неда вспыхнули веселые огоньки. Он пригладил усики ногтем большого пальца и спросил:
– Завтра ты первый раз там обедаешь?
– Да, хотя думаю – не в последний.
– А на день рождения тебя не пригласили?
– Нет. – Мэдвиг заколебался. – Еще нет.
– Тогда мой совет тебе вряд ли понравится.
– А все-таки? – спросил Мэдвиг с бесстрастным лицом.
– Не дари ей ничего.
– А, иди ты!
Нед пожал плечами.
– Дело твое. Ты спросил – я ответил.
– Но почему?
– Подарки дарят только в том случае, если уверены, что они будут приняты с удовольствием.
– Но ведь все любят их получать...
– Конечно, но здесь дело сложнее. Когда ты кому-нибудь что-нибудь даришь, ты как бы во всеуслышание заявляешь: я, мол, уверен, что этому человеку приятно получить от меня подарок.
– Я тебя понял. – Мэдвиг встал, потер рукой подбородок и нахмурился. – Наверное, ты прав. – Затем его лицо просветлело. – Но будь я проклят, если упущу этот случай.
– Хорошо, – быстро сказал Нед. – Ну тогда цветы или что-нибудь в этом роде.
– Цветы? О Господи... Да я хотел...
– Конечно, ты хотел подарить машину или пару ярдов жемчуга. Позже тебе еще представится такая возможность. Начни пока с небольшого.
Мэдвиг поморщился.
– Ты прав, Нед. В этих вещах ты лучше разбираешься. Так, значит, цветы.
– И не очень много, – бросил Нед и, не переводя дыхания, продолжал: – Уолт Айвенс повсюду трезвонит, что ты, мол, должен выцарапать его брата из тюрьмы.
– Так пусть знает: Тим не выйдет до конца выборов.
– Ты допустишь, чтобы был суд?
– Да, – сказал Мэдвиг и с раздражением добавил: – Ты отлично знаешь, что я ничего не могу поделать. Уладить эту историю сейчас, когда мы хотим переизбрать своих кандидатов, когда все женские клубы и организации и так готовы нам глотку перегрызть, – нет уж, лучше камень на шею – и в воду.
Нед криво усмехнулся:
– Что-то нас не очень-то беспокоили женские клубы, пока мы не связались с аристократами.
– А теперь беспокоят. – Глаза Мэдвига потемнели, стали непроницаемыми.
– Жена Тима родит в следующем месяце, – сказал Нед.
Мэдвиг шумно и нетерпеливо вздохнул.
– Мало мне без того хлопот, – пожаловался он. – Почему они об этих вещах не думают заранее, прежде чем попадут в беду? Нет у них мозгов, ни у одного из них нет.
– Зато у них есть голоса.
– В этом-то все и дело, – проворчал Мэдвиг. Он сердито уставился в пол, потом опять поднял голову. – Как только голоса будут подсчитаны, мы о нем позаботимся, а до тех пор ничего не выйдет.
– Ребятам это не нравится, – заметил Нед, искоса поглядывая на Мэдвига. – С мозгами там они или без мозгов, но они привыкли, чтоб о них заботились.
Мэдвиг сжал челюсти.
– Ну и что? – Его глаза, круглые, темно-синие, неотрывно следили за глазами Неда.
Улыбаясь, Нед ответил ровным голосом:
– Ты сам знаешь, не очень много надо, чтобы они начали говорить, что пока ты не спутался с сенатором, все было иначе.
