восток, пробираясь через топи и прорубая себе тропу в джунглях; всего около дюжины из них преодолели эти четыреста миль. Наконец их подобрала каравелла Панфило Нарваэса. Талавера был повешен на Ямайке. Охеда умер в полной нищете в больнице в Санто-Доминго.
Тем временем маленькое поселение Сан-Себастьян оставалось на попечении Писарро. Через два месяца положение стало отчаянным. Единственным выходом была эвакуация, но на шестьдесят человек у него имелись только две маленькие бригантины. Он хладнокровно принял решение подождать, пока отравленные стрелы, болезни и голод сделают свое дело. Много времени не потребовалось, за шесть месяцев после высадки в заливе Ураба число поселенцев уменьшилось настолько, что уцелевшие поместились на этих двух судах, одно из которых почти сразу же затонуло. Бригантина Писарро благополучно достигла Картахены, и там на помощь ему пришло сопровождавшее его всю жизнь необычайное везение: оказалось, что в город только что прибыл Энсизо, соратник Охеды, отплывший из Санто– Доминго в 1511 году с полутора сотнями людей. Они тут же отплыли в Ураба, где Энсизо вскоре потерял свое судно на песчаной банке. Убедившийся в полной бездарности своих соратников в морском деле, Писарро, возможно, взял бы командование на себя, если бы рядом не оказалось другого, еще более отчаянного искателя приключений из Эстремадуры – человека, который вписал свое имя в историю как первооткрыватель Тихого океана. Васко Нуньес де Бальбоа спрятался в винной бочке и отплыл на судне Энсизо тайком, скрываясь от кредиторов. Ему уже приходилось бывать в Дарьенском заливе, он знал устье реки, где можно было найти пищу, где индейцы были настроены миролюбиво и не метали отравленные стрелы. Бальбоа и Писарро вместе отправились на Дарьен, где основали поселение, названное ими Санта- Мария-де-ла-Антигуа. Здесь, наконец, после основания дальше на побережье поселения Номбре-де-Диос, к ним присоединился Никуэза с жалкими остатками своих людей. Позднее он попытался захватить командование и контролировать торговлю золотом, за что поселенцы отправили его в море на протекающем судне, а сами продолжали заниматься торговлей с индейцами. Их жажда золота уже разгорелась, чему способствовали неопределенные слухи о лежащей южнее земле, напичканной вожделенным металлом.
Так закончилась экспедиция Никуэзы – Охеды. Из тысячи двухсот пятидесяти человек – почти втрое больше, чем у Кортеса во время марша на Мехико, и в шесть с лишним раз больше, чем будет у Писарро во время наступления на твердыню инков в Перу, – уцелело не более двухсот, большинство из них оказались с Бальбоа и Писарро на Дарьене. Несмотря на провал, эта экспедиция все же принесла результат – самый поразительный результат с тех пор, как Колумб впервые пересек Западный океан.
1 сентября 1513 года Бальбоа с горсткой людей направился из Номбре-де-Диос на юг, прорубая себе путь через густую тропическую зелень прибрежных топей, через холмы, покрытые чуть ли не самыми густыми в обеих Америках джунглями, и через кишащую крокодилами реку Чагрес. Двадцатью пятью днями позже им удалось бросить издали первый взгляд на Тихий океан. Линия их маршрута пролегала значительно восточнее современной трассы Панамского канала, к востоку даже от Камино-Реал, вьючной тропы для мулов, предназначенной для перевозки золота с Тихоокеанского побережья на Атлантику. Если принять во внимание, что триста семьдесят лет спустя французы во время своих неудачных попыток построить канал потеряли от малярии и желтой лихорадки тысячи людей и что густые джунгли представляли собой значительно более серьезное препятствие, чем представляется сейчас, после проведенной американцами перед строительством канала расчистки, то первое преодоление перешейка горсткой испанцев несомненно явилось замечательным достижением.
Полагают, что 25 сентября Бальбоа вошел в воды Тихого океана, размахивая обнаженной шпагой и объявляя океан собственностью своего императора. Именно здесь, на берегах великого Южного моря – Мардель-Сур, – он, как предполагается, получил наконец достоверную информацию о чудесной золотоносной земле, лежащей к югу, и видел индейские рисунки странных животных, напоминающих верблюдов, – лам. Переправив на спинах индейцев разобранные суда через перешеек и собрав их снова на берегу Южного моря, Бальбоа предпринял разведочный поход на юг; однако стоило его кораблям выйти из Панамского залива, как их встретили опаснейшие ветра и течения. Он сумел продвинуться лишь чуть дальше Жемчужных островов – достаточно большой группы островов в юго-восточной части залива.
В этот момент дала о себе знать политика метрополии. На той стадии освоения Нового Света назначение губернаторов происходило несколько сумбурно, соображения целесообразности не всегда согласовывались с политикой, как внутренней, так и колониальной. Педро Ариас де Авила, обычно называемый Педрариасом, получил пост губернатора Тьерра-Фирме при помощи своих связей при дворе. Этот суетливый, несдержанный человек, чьи действия чаще всего мотивировались заботой о своем личном положении, оказался во главе одной из наилучшим образом снаряженных экспедиций, отправленных за все время королем Фердинандом в Индии – 15 кораблей, 1200 солдат и не менее 1500 искателей приключений. Новости об открытии отрядом Бальбоа Тихого океана достигли Испании лишь после прибытия Педрариаса в Санта- Ма– рия-де-ла-Антигуа, где он занял пост губернатора. Известие это произвело сенсацию, ибо дало новую пищу давним мечтам о морском пути к Молуккским островам. В качестве запоздавшей награды Бальбоа был удостоен звания adelantado Южного моря непосредственно, а также небольших поселений, основанных им в Панаме и на Коибе. Педрариас обручил его со своей дочерью, находившейся в Испании. В 1517 году он перенес резиденцию губернатора на другой берег перешейка, в Панаму.
Панама, о которой идет речь, – не современная Панама, а прежний город, от которого теперь остались лишь развалины. Среди них мы видим башню располагавшегося на небольшом холме огромного собора, стены церкви Сан-Хосе, мост на вьючной тропе для мулов, называвшийся Королевским мостом, ибо на нем начинались три «золотые» дороги через перешеек, и темницы, где узников заливало водой во время приливов. Эти обширные каменные развалины лежат в четырех милях к востоку от современного города на небольшом мысу, окруженном топями. Здесь есть подходящий для стоянки кораблей ручей и песчаный пляж для плоскодонных лодок, защищенный скалами и длинной линией подводных рифов. Место оказалось удачным – послеобеденный бриз сдерживал температуру на уровне примерно 80»[32]; здешнее поселение было оставлено только после разрушения его в 1671 году Генри Морганом. К тому моменту серьезную угрозу стала представлять малярия.
Перенесение резиденции Педрариаса в Панаму явилось политическим шагом, имевшим целью ускорить поиски пролива, соединяющего Атлантику и Южное море. Неожиданным осложнением, однако, стало его столкновение с Бальбоа. Горячий нрав искателей приключений, жара, изоляция – повторялась история Кортеса и Веласкеса, и маленький пограничный порт оказался тесен для них обоих. Через несколько месяцев после прибытия в Панаму Педрариас арестовал Бальбоа по обвинению в заговоре. Некоторые описания утверждают, что именно Писарро непосредственно производил арест, и это звучит не слишком невероятно, поскольку Писарро всегда был оппортунистом, готовым пожертвовать старыми товарищами ради сиюминутной выгоды. Несчастный Бальбоа был казнен; между тем он собирался вот-вот отправиться во второе путешествие на юг, и если бы не ревнивый нрав его тестя, он вполне мог бы стать первооткрывателем не только Тихого океана, но и Перу.
Стремление к романтическим приключениям, похоже, умерло вместе с Бальбоа. Все экспедиции Педрариаса направлялись исключительно на север. Подталкиваемый приказами из Испании ускорить поиски пролива, ведущего к островам пряностей, а позже – завистью к Кортесу, который завоевывал в это время огромную империю, губернатор захватил Верагуа, Коста-Рику, Никарагуа; наконец, в Гондурасе он столкнулся и с самим Кортесом.
Прошло еще пять лет, прежде чем возобновились попытки отплыть из Панамы на юг, да и то Паскуаль де Андагойа, как и Бальбоа, начал экспедицию в неудачное время года. Он добрался до Пунта-Пинаса[33], крутого, поросшего лесом мыса, где встречные ветра и течения остановили более отчаянного его предшественника. Он почти наверняка вставал на якорь в бухте Пунта- Пинас, с белым песчаным пляжем, защищенной от южных шквалов высокими скалистыми мысами и внешними островами, – но дальше он почти не продвинулся.
Чтобы понять, какие препятствия вставали перед испанскими искателями приключений, исследовавшими территории южнее Панамы, необходимо подробно ознакомиться с метеорологическими условиями региона. В Панамском заливе преобладают северные ветры, так что в начале экспедиции почти в любое время года судам помогает попутный бриз. Но стоит выйти из залива, как судно, преимущественно с прямым парусным вооружением, встречает фронтальное движение воздушных масс, порождаемое расположенной в южной части Тихого океана областью высокого давления. Этот пояс высокого давления, перемещаясь в Южном полушарии против часовой стрелки, порождает юго-западные воздушные потоки вдоль всего
