— А ты не думаешь, что он мог влюбиться в тебя в тот день?..
— Влюбиться?!. — В течение нескольких секунд Лиз не могла ничего сказать. — Ты сошла с ума! А я думала, ты предложишь какое-нибудь стоящее объяснение.
Грейс рассмеялась, машинально посмотрев на часы.
До ужина оставалось только десять минут.
— Может быть, тебе эта мысль и не нравится, Лиз, но она вполне разумна. Нигель, по-моему, был бы далеко не первым мужчиной, влюблявшимся в тебя с первого взгляда, ведь так? — Грейс подняла бровь так похоже на Нигеля, что Лиз даже нахмурилась.
— Не будь такой глупой!
— Конечно, скромность — прекрасное качество, — продолжала Грейс, — но то, что я сказала, является чистой правдой, и ты это знаешь.
— Так вот! Нигель совсем не любит меня, наоборот, он меня терпеть не может, так же сильно, как я его!
Грейс взяла губную помаду.
— Ты мне не рассказывала, как тебе живется с ним.
— Голос Грейс был достаточно равнодушным, однако она наблюдала за Лиз в зеркале, пока красила губы.
— У нас постоянная война.
— Война? — повторила Грейс. — И кто побеждает?
— А как ты думаешь? — бросила Лиз.
Грейс рассмеялась:
— Трудный вопрос. Если бы это был кто-то другой, но ты… Впрочем, Нигель… — она озадаченно покачала головой. — Я бы поставила на этого человека, хотя и видела его так мало.
Сжатые губы Лиз вызвали новый приступ хохота у Грейс.
— Я с ним обращаюсь так же как и он со мной, — вспыхнула Лиз, поднимаясь с кровати и доставая из сумочки пудреницу. — И так будет всегда. — Смелые слова, но хотя, как она надеялась, ей удалось обмануть Грейс, с собой Лиз ничего не могла поделать. Она получила все требуемые доказательства превосходства своего мужа.
— И тебе нравится это постоянное состояние борьбы? — Грейс отошла от зеркала, освободив место Лиз.
— Оно привносит разнообразие в нашу жизнь.
— Знаешь, — изрекла Грейс, — я бы должна была пожалеть тебя, но что-то мне не хочется этого делать.
— Я меньше всего жду жалости от кого бы то ни было, — ответила Лиз, припудривая лицо.
— И честно говоря, тебе это и не нужно. — Грейс переодела платье.
Лиз в конце концов удалось задать вопрос:
— Мне кажется, ты почти уверена, что наш брак станет настоящим, так ведь?
— Я все еще думаю, почему Нигель женился на тебе. — Грейс осмотрела себя в зеркало и застегнула молнию. — Я на твоем месте попробовала бы узнать наверняка.
— Попробовала узнать?
Грейс серьезно посмотрела на Лиз.
— Ты могла бы полюбить его… при условии, конечно, что он тебя тоже любит?
Лиз отвернулась, удивляясь, почему ей так трудно сказать решительное «нет» на этот вопрос. В конце концов она заговорила, снова пытаясь уйти от ответа:
— Твои слова не имеют смысла, потому что Нигель меня не любит.
— Лиз, — сказала Грейс неожиданно сурово, — Нигель женился на тебе по какой-то ему одному известной причине, и этой причиной вполне может быть его любовь к тебе. Иначе почему он выбрал этот путь, вместо того чтобы просто оспорить завещание? Ему нужна была ты, в противном случае он сразу же принялся бы обсуждать дело, ради которого приехал.
— Лиз побледнела, но ничего не сказала, и Грейс продолжила:
— Проверь сама, как я тебе говорила. Иными словами, дай ему понять, что ты совсем не такая, как кажешься.
— Не такая?
— Да, Лиз. Человек, которого видят все, это не настоящая ты. Ты сознательно прячешь то, что привлекает мужчин. Возможно, потому, что никогда не собиралась выходить замуж. Но тебя влечет к Нигелю, и как бы ты это ни отрицала, я-то все равно не поверю.
Странно, но Лиз не стала протестовать, потому что, как она наконец поняла, это было правдой. Да, ее тянуло к Нигелю. Но она бы ни за что на свете не призналась в этом Грейс. Однако та с присущим ей тактом не стала больше возвращаться к этому разговору, а очень обыденно заметила, что им давно пора спускаться вниз.
— Ты знакома с Даниелем? — Миссис Ланн, мать Грейс, представила Лиз улыбающегося молодого человека, которого пригласила на ужин. Даниель был когда-то преданным поклонником Лиз, но, как и многие другие, вскоре решил, что Лиз слишком холодна. Тем не менее сейчас он вел себя очень предупредительно, хотя все-таки спросил, не скрывая улыбки:
— И как тебе нравится замужество? Никогда бы не подумал, что ты можешь влюбиться.
Лиз улыбнулась.
— Женщины — такие непредсказуемые создания, — ответила она, отгоняя прочь мысли, вызванные разговором с Грейс и ее заявлением, что Лиз нравится Нигель. — прочем, как и мужчины.
— Твой муж должен быть очень смелым человеком, — расхохотался Даниель, и Лиз тоже засмеялась.
— Намного смелее, чем ты, Даниель.
— И десятки других мужчин. — Немного помолчав, Даниель добавил: — Я слышал, он грек, а этот народ известен своим умением указать женщине ее место, хотя я бы никогда в жизни не смог представить тебя у кого-то в подчинении.
— И я тоже! — возмутилась Лиз.
— Ну, — вздохнул Даниель, — ваш брак, очевидно, удался, так что кому-то явно пришлось уступить.
Лиз невольно улыбнулась.
— Если ты ждешь, что я стану рассказывать тебе о своем браке, Даниель, то ты ошибаешься. Я не обсуждаю свою личную жизнь с другими мужчинами.
Даниель пожал плечами:
— Довольно честно. Просто я решил, что будет интересно послушать об этом. Здесь так много болтали о твоем замужестве.
— Неужели я теперь местная знаменитость? — беззаботно спросила Лиз.
— Твой характер был слишком хорошо известен.
Лиз бросила взгляд на Грейс, которая сидела на диване с Реем. Они так похожи, подумала она, ни один из них не станет пытаться взять верх над другим, поэтому им будет очень хорошо вместе. Они с Нигелем тоже были похожи, но даже если бы они и любили друг друга, Лиз все равно казалось, что из их брака ничего бы не вышло. Оба они слишком упрямы, никто не хочет уступить.
— Когда ты возвращаешься? — Вопрос Даниеля прервал ее размышления, и Лиз перевела взгляд на своего собеседника.
— В следующую пятницу, я приехала на две недели.
Она считала, что может отсутствовать любой срок, но почти за пять минут до того, как подъехало такси, чтобы отвезти ее в аэропорт, Нигель сказал:
— Запомни, только две недели, и не больше.
Эти слова, разумеется, вызвали краску на ее щеках, и Лиз вспылила:
— Я останусь на столько, сколько захочу!
— Я так не думаю. Если ты не вернешься через две недели, я приеду и заберу тебя. Но, — добавил он, — если ты заставишь меня это сделать, то сильно пожалеешь.
