Порою мы, взрослые, сами того не сознавая, играем с глубочайшими чувствами ребенка и ломаем куда более ценное, чем все то, что дети ломают сами.
Бесполезно было приводить свои аргументы и говорить, что проблемы не мешают цветам выживать в течение тысячелетий и что их природа направлена на это. Какое дело моему юному другу до общих рассуждений? Он хотел спасти один-единственный цветок, и потому вся цветочная статистика Земли, все книги и справочники по цветоводству были для него слабым утешением. Теперь он думал вслух:
– Быть может, если бы цветы отказались от своей красоты и научились прятаться, у них исчезли бы и проблемы. Но тогда они... уже не были бы цветами.
Через мгновение он закончил свою мысль:
– Цветам для счастья нужно наше восхищение. Тщеславие – вот их проблема.
Его взгляд снова стал печальным. Таким, как в самом начале. Позже любопытство прогнало печаль с его лица и в глазах заблестело любопытство. Теперь оно потухло и на лице появилась грусть.
– Впрочем, это дело прошлое. Меня больше не волнуют проблемы барашков и цветов, – сказал юноша.
Только потом я понял смысл произнесенных слов.
– Видишь ли, я ищу человека, которого очень давно не видел, – пояснил он. – Чем-то этот человек похож на тебя, но у него есть летающая машина.
– Самолет? – в некотором замешательстве спросил я.
– Да, верно. Самолет.
– А где он живет? – спросил я, пытаясь помочь юноше.
На моей карте значилось несколько авиаклубов. Все они находились сравнительно близко к местам, по которым мы сейчас ехали.
– Не знаю я, где он живет, – грустно вздохнул мой спутник и продолжил, будто обращаясь к самому себе: – Вот уж не думал, что люди здесь живут так далеко друг от друга.
Поймав мой недоумевающий взгляд, он пояснил:
– Земля – она большая, а моя планета совсем маленькая.
– А как ты намереваешься искать этого друга? – спросил я.
Я вдруг стал лихорадочно рыться в той части своего мозга, где хранилось содержание многочисленных детективных романов, прочитанных, когда мне было столько же лет, сколько моему спутнику. Однако его ответ поставил бы в тупик самого Эркюля Пуаро.
– Он подарил мне звезды, которые умеют смеяться, – с оттенком ностальгической грусти ответил юноша.
Было видно, что воспоминания всколыхнули его чувства. Глаза юноши влажно блестели.
Тем временем я пытался выудить из памяти фигуру летчика, которому улыбались звезды. И я понял, кто это! Как я раньше не догадался? Барашек, цветок, звезды, голубой плащ! Я должен был бы понять это сразу, но тогда я сидел взаперти на своем затерянном астероиде...
Глава 7
Автомобиль поглощал последние литры экологического топлива, когда вдали, словно герой, готовый прийти нам на выручку, появилось здание заправочной станции. Заправив полный бак, проверив уровни воды и масла, я чуть ли не силой заставил Юного принца навестить туалет. Похоже, он совершенно не следил за собой.
Уже потом, когда мы двинулись дальше, я спросил его:
– Скажи, это тот летчик подарил тебе барашка?
Мы оба знали, о ком речь, но когда Юный принц ответил, его лицо почему-то болезненно сморщилось:
– Так я тогда думал.
– Как это понимать? – спросил я, побуждая его к дальнейшему рассказу.
Печаль на его лице быстро сменилась недоверием, затем гневом и снова печалью. Мне показалось, что где-то в глубине его ясных глаз пылает огонь надежды. Интуиция подсказывала: возможно, надежда и привела его сюда.
Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно, как у человека, покорившегося судьбе.
– Грустная это история, – сказал мне Юный принц. – Не думаю, что она тебя заинтересует.
Странно: его ничуть не удивило, что я слышал о существовании барашка.
– Ошибаешься, очень даже заинтересует! – воскликнул я.
Мой голос звенел от энтузиазма, и я уже побоялся, не придется ли мне объяснять, почему это меня столь заинтересовало существование барашка, которого я никогда не видел. К счастью, Юный принц начал рассказывать, даже не обратив внимания на моей опрометчивый шаг.
Однажды утром Юный принц, как всегда, занимался ежедневной уборкой своей планеты. («Ты же знаешь, как важно содержать собственную планету в чистоте», – пояснил он мне.) И тут ему на глаза попался пучок сорной травы. Юный принц уже собирался выполоть ее, как она вдруг заговорила:
– Если ты меня выполешь, то совершишь еще одну ошибку.
– Что значит «еще одну ошибку»? – спросил Юный принц, заподозрив подвох.
– А это значит: вырвав меня с корнем, ты лишишь себя общества разумной травы, которая во многом тебе пригодилась бы. Сам подумай: ну какой тебе от меня вред? Я всецело в твоих руках. Вырвать меня ты всегда успеешь, но я уверена, что понадоблюсь тебе. Ты будешь моим хозяином, а я – твоей служанкой.
Немного подумав, Юный принц, пока еще не принявший решения, спросил ее:
– И все-таки почему ты сказала, что я совершу «еще одну ошибку»? А какую я совершил до этого?
– Весьма простую, хозяин. Ты ведь до сих пор уверен, что в том ящике находится барашек?
– Конечно! – негодующе воскликнул Юный принц. – Там находится барашек. Красивый белый барашек, подаренный моим другом с Земли. К сожалению, он был так огорчен скорым расставанием со мною, что забыл положить намордник и поводок. Потому я и держу барашка в ящике и не вывожу на прогулку. Без намордника и поводка он быстро убежит и съест цветок.
Здесь Юный принц умолк, чтобы перевести дыхание. Он было собрался вырвать пук сорной травы, как та вновь обратилась к нему:
– Хозяин, если вместо того, чтобы поддаваться чувствам, ты позволишь мне кое-что тебе рассказать, я, пожалуй, сумею с достаточной полнотой объяснить тебе некоторые вещи.
С этими словами сорная трава развернула один из своих листьев, на котором изумленный Юный принц увидел изображение барашка, стоящего рядом с мальчиком.
Приглядевшись, Юный принц был вынужден признать, что еще не видел столь подробного рисунка.
– Это вовсе не рисунок, а фотография, – торжествующе объявила сорная трава.
Ей было от чего торжествовать: завладев вниманием Юного принца, она продлевала себе жизнь.
– Что такое фотография? – спросил Юный принц.
– А это, хозяин, изображение, которое запечатлевает окружающий мир таким, какой он есть на самом деле. Как видишь, настоящий барашек этому мальчику выше пояса. Если бы ты еще тогда спросил меня, я бы тебе рассказала, что в двадцатисантиметровый ящик невозможно запихнуть даже новорожденного ягненка.
И наконец голосом, полным сострадания, сорная трава нанесла Юному принцу удар прямо в сердце:
– Прости, хозяин. Мне очень неприятно говорить тебе подобные вещи, но, будучи твоей служанкой, я
