Кэти развела руками.
— Когда я вошла, она просто посмотрела на меня как на зачумленную и пошла прочь. Было похоже, будто она решила, что я привидение.
— Чушь! Ты воображаешь себе бог весть что. Тебе следовало заговорить с ней; должно быть, она ожидала, что ты это сделаешь.
— Она не дала мне и шанса сказать хоть слово — и Купер вел себя так же.
Чарльз, который направлялся к окну, чтобы открыть занавеси, резко повернулся:
— А что такое с Купером?
— Мне кажется, я расстроила его вчера вечером. Когда он заметил, что коробки слишком тяжелые, я сказала, что там хранятся окаменелости, а он, наверное, ожидал, что я объясню ему, что это такое. Когда я увидела его несколько минут назад, он убежал и запер за собой дверь — я даже не успела сказать ему «доброе утро» или что-нибудь другое. Хотя он казался таким бледным, — добавила она озабоченным голосом. — Поэтому я решила, что ваш садовник, должно быть, заболел… Как вы думаете, он действительно мог бы заинтересоваться моими окаменелостями? Надеюсь, что нет, так как я не хотела расстроить его.
— Я совершенно уверен, что Купер последний человек на свете, кого могли бы заинтересовать твои окаменелости, — сухо заметил Чарльз. — И я также уверен, что ты слишком полагаешься на свое воображение. Нет ничего особенного ни в Элис, ни в Купере. — Он отодвинул в сторону занавеси, пропуская в комнату солнечный свет. — А теперь убирайся. Мне нужно одеться.
Кэти еще удобнее устроилась на кровати.
— Все в порядке, — любезно пробормотала она. — Я не возражаю.
— Что ты сказала?
— Вы можете одеваться. Я не возражаю. Я всегда болтала с Полем, когда он одевался.
— Не хочешь ли ты сказать, что сидела и наблюдала, как одевается твой отец! — воскликнул он после изумленного молчания.
— Я не наблюдала. — Кэти улыбнулась. — Мы просто разговаривали в это время. Вам придется немного изогнуться под халатом, но вообще это довольно легко. Так делал Поль, и я тоже так делаю.
— Я не Поль, — резко оборвал ее Чарльз, — и у меня нет привычки одеваться в присутствии странных особ женского пола. Вон! — Он указал на дверь.
Кэти соскочила с кровати, подобрала свои туфли и в недоумении уставилась на него.
— Я не странная особа, — запротестовала она. — Я ваша племянница.
— Какая разница?
— Ну, мы родственники, так что разница есть.
— Мне кажется, — сказал он тем же резким тоном, — что твой отец понятия не имел, как нужно воспитывать дочь. Он не имел права одеваться в твоем присутствии, а то, что тебе разрешалось переодеваться в его присутствии, — это просто отвратительно!
— Это неправда, — возразила она с растущим недоумением. — Поль воспитывал меня с колыбели; ему приходилось все делать для меня, пока мне не исполнилось шесть или семь лет, не помню. Поэтому он не считал, что я должна стесняться его, когда стала в состоянии сама следить за собой.
— Может, и нет, — устало заключил Чарльз. — Но теперь ты женщина и знаешь меня меньше чем двадцать четыре часа. Кроме того, я думаю, ты прекрасно понимаешь, почему мы не должны заскакивать друг другу в спальню. В общем, я не желаю слышать об этом ни сейчас, ни в какое другое время. Закрой за собой дверь.
С глубоким вздохом Кэти сделала несколько нерешительных шажков к двери, после чего повернулась:
— Я боюсь встречаться с Берил и тетей Мойрой, потому что я не знаю их. Я хочу спуститься вниз с вами.
— Тогда оставайся в своей комнате, а я зайду за тобой, когда буду готов.
— И еще я хотела рассказать вам о тех людях, которых встретила сегодня. Они живут в черно-белом доме вон там. Леди сказала, что они были вашими друзьями.
— Дины? — В его глазах засветилось любопытство, и он добавил: — Расскажешь об этом за завтраком.
Глава 4
Переполох начался, когда Элис заявила о том, что уходит. Чарльз спустился вниз, предварительно зайдя к Кэти и сообщив, что он готов. Не успел он переступить порог гостиной, как Элис сообщила ему, что уходит от них в конце недели.
— Что за новость! — нахмурился он. — Вас что-то расстроило?
Ни он, ни Элис не заметили Кэти, появившуюся в дверях гостиной.
— Вам что-нибудь сказала миссис Блайт? — добавил он.
Кэти решила, что для него привычное дело разбирать жалобы слуг на свою мачеху. Это явно выглядело таким образом.
— Нет, дело не в этом. Я больше не чувствую себя в безопасности, сэр. Никто из нас не чувствует.
— Может, тебе лучше все объяснить, — сказал Чарльз, сильно нахмурившись.
— Дело в юной леди, сэр; мы все ее боимся. Я не хотела бы это говорить — ведь она ваша племянница, — но ведь она не совсем нормальная, ведь так? — И, заметив его выражение, она поспешно добавила: — Она так странно вела себя с Купером. Вчера вечером она пыталась убедить его, что у нее есть — как там она сказала? — ах да, морские змеи в деревянной коробке, забитой гвоздями, и она сказала, что им миллионы лет. И эта девушка посмотрела на него таким странным взглядом, так только они смотрят, вы понимаете, что я хочу сказать? А сегодня утром еще хуже, мы решили, что она просто буйная. Она прогуливалась с молотком и точно убила бы бедного Купера, — драматично добавила она, — но он успел убежать, хотя она и пыталась его догнать, так он сказал. Когда она вошла, у нее в руке тоже был молоток, так что я поняла, что он говорил правду, клянусь своей жизнью! — Элис горестно засопела, бросив на него укоряющий взгляд. — Я так давно здесь работаю, что мне уже поздно подыскивать другое место, но я не смогу заснуть в моей кровати, зная, что она, будучи не в своем уме, находится со мной под одной крышей.
— Разумеется, моя племянница нормальная! Не говори такой чепухи, — оборвал он ее и, нахмурившись, попытался вспомнить, что говорила Кэти по поводу Купера и окаменелостей.
Он не вспомнит, подумала Кэти, так как очень мало обращал внимания на то, что она пыталась ему сказать.
Она по-прежнему стояла в дверях комнаты, сморщив в недоумении лоб.
— Подойди сюда! — приказал Чарльз, и девушка нерешительно приблизилась, совершенно сбитая с толку его хмурым видом. — Что ты сделала Куперу вчера вечером?
— Ничего, я понятия не имею, о чем она говорит, — взволнованно ответила она. — И я никогда не приближалась к ней с молотком.
— Нет, приближалась, мисс, и ты махала им перед лицом Купера. Они не всегда помнят, что они делают, — обратилась она к Чарльзу. — У моей сестры была подруга, которая…
— Этого вполне достаточно, — высокомерно оборвал он се. — Здесь явное недоразумение, но это не извиняет ваше неуважение по отношению к мисс Кэти. Прошу не забывать о том, что она моя племянница! — Он властно помахал в сторону буфета. — Отнеси еду в кухню и разогрей ее. А потом скажи Куперу, чтобы он немедленно пришел сюда.
— Да, мистер Блайт. — Элис подхватила поднос и с поспешностью ретировалась.
— Мне очень жаль, дядя Чарльз. — Кэти нервно откашлялась. — Она уволится, как вы думаете?
Чарльз ничего не ответил; вместо этого он обрушил на нее обличительную проповедь по поводу недопустимости ношения геологического молотка среди людей, которые понятия не имеют, зачем он нужен.
