Бёрден начал с места в карьер:
– Вы сказали, что не были знакомы с миссис Робсон. Ведь вы меня обманули.
Вид Клиффорда показался Бёрдену вызывающим. Невыразительное мрачное лицо, никаких признаков страха.
– Я не был знаком с миссис Робсон, – тихо пробубнил он.
Рано или поздно на допросах Бёрден начинал обращаться к свидетелю просто по имени. Его шеф прежде спрашивал разрешения, но сам он – никогда. Для Бёрдена обращение к человеку по фамилии и с титулом означало, что он его уважает. Потому он и хотел, чтобы к нему обращались «мистер». Видимо, в какой-то момент он переставал уважать свидетеля и поэтому опускал его на две ступеньки ниже. Если бы в английском было обращение на «ты», говорил Вексфорд, ты бы сразу перешел на «ты».
– Итак, Клиффорд, буду с вами откровенен. Мне еще неизвестно, при каких обстоятельствах и когда именно вы познакомились с миссис Робсон. Может, побережете мое время и выложите все начистоту?
– Но я не был с ней знаком.
– Дело не в том, что вы меня обманываете. Вы тратите мое время.
– Я не был знаком с ней, – упрямо повторил Сандерс, рассматривая свои обгрызенные ногти. Он сидел, положив ладони на стол – пухлые, розовые, как у ребенка, ладони.
– Хорошо, я человек терпеливый. Скажете в свое время.
– У меня нет своего времени.
Он тупой или издевается? Но Клиффорд смотрел на него пустым взглядом.
Надо сменить тему.
– По моим расчетам выходит, что вы были на стоянке до шести часов. Мистер Олсон сказал, что вы уехали не в шесть, а в полшестого. Значит, вы прибыли на стоянку по крайней мере без пятнадцати шесть. А знаете ли вы, что миссис Робсон убили в промежутке между тридцатью пятью минутами шестого и без пятнадцати шесть?
– Я не знаю, во сколько туда приехал, – очень медленно произнес Клиффорд. – Бесполезно спрашивать меня о времени. Как вы заметили, я не ношу часов. – Клиффорд поднял обе руки, обнажив пухлые белые запястья. Чисто женский жест. – Кажется, я не сразу уехал. Посидел в машине, обдумывая разговор с Сержем. Мы обсуждали мою мать. Теперь мало кто зовет ее по имени, а прежде к ней обращались «Додо», сокращенное от Дороти.
Бёрден молчал. Неужели этот Клиффорд разговаривает в такой манере со всеми?
– Додо, или дронты, – бескрылые птицы, они уже вымерли, – продолжал Клиффорд. – Они водились на острове Святого Маврикия, а потом их истребили португальские моряки. Но моя мать – она другая, она не похожа на этих птиц. В четверг мы с Сержем говорили о том, что анима мужчины формируется по образу матери. В этом смысле моя мать плохо на меня повлияла. Отсюда раздражительность и подавленность. Именно об этом я и думал в машине. Я люблю сидеть в машине и думать. Это было на платной стоянке, у меня еще оставалось десять минут. Потом я подошел к счетчику и еще доплатил.
– Значит, иногда вы все-таки считаете время?
Клиффорд поднял голову и тревожно взглянул на Бёрдена.
– Почему вы задаете мне все эти вопросы? Вы меня в чем-то подозреваете?
– Я считаю, что вы сразу отправились в торговый центр. Признайтесь же. Вы приехали, оставили машину на подземной стоянке и поднялись наверх. В одном из магазинов вы столкнулись с миссис Робсон.
– Я не сказал вам ни одного слова неправды. Я действительно сидел в машине на Квин-стрит. В чем вы меня подозреваете?
– А вы посидите в своей машине и подумайте, – сказал Бёрден и с этими словами отпустил Сандерса.
Наивность на грани издевательства. Додо, бескрылые птицы, потрясающе. И что такое «анима», и как на эту «аниму» повлияла мать Сандерса? Взрослый мужчина, университет закончил, а разговаривает как ребенок. По-детски простодушен, всему удивляется – очень подозрительно. Если Клиффорд действительно разыгрывает его – он еще об этом пожалеет. Утром они произведут обыск в доме Сандерсов. Хорошо бы закончить с этим делом до выписки Вексфорда.
По дороге из больницы Сильвия рассказала, что Шейла остановилась в «Оливе и голубе» – в Кингсмаркэме это самая крупная гостиница. В доме Сильвии оказалась свободна только одна комната, где и поселились родители.
– По крайней мере, Шейле легче встречаться там со своим бойфрендом, – сказала Сильвия.
Его дочери все время соревновались друг с другом. Сильвия хвалилась двумя сыновьями и мужем, а сама завидовала сестре. Без конца повторяла, что не в деньгах счастье и что в шоу-бизнесе все заводят только краткосрочные романы. Наверное, и Сильвия мечтала о славе, деньгах, любовниках. Ведь она вышла замуж в восемнадцать, ей и вспомнить-то нечего. А Шейла другая. Но она честно заявляет – как хорошо жить за спиной у любящего мужа, без забот, без страха перед будущим, спокойно закончить Открытый университет. Шейла наверняка мечтает иметь детей, думал Вексфорд.
Сильвия ждала, что отец поинтересуется у нее подробностями, но тот молчал, и она уехала за детьми в школу.
– Я знаю, что у Шейлы кто-то есть, – сообщила Дора. – Перед тем как ты ушел и подорвал эту бомбу, она звонила какому-то Неду.
– Подорвал бомбу? Ну, спасибо большое, – ответил Вексфорд. – Скажи еще, что я сам ее себе и подложил.
– Прекрати, ты же понимаешь, о чем я. А с Шейлой надо поговорить. Она хочет приехать сегодня вечером. Пусть расскажет нам про Неда.
– Я думаю, не стоит.
Но Шейла позвонила и сказала, что появится лишь завтра утром. Кое-что случилось.
– Не кое-что, а кое-кто, – заявила Сильвия. – Наверное, он актер, или «друг Земли», или все вместе.
– «Те, кто в прекрасном находят дурное, – люди испорченные, и притом испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех»,[5] – строго произнес Вексфорд и снова взялся за журнал «Ким». Оказывается, Сильвия покупает их время от времени. Она объяснила – так, наверное, люди оправдывали чтение романов во времена Джейн Остин, – что это просто легкое чтиво, чтобы убить время. К тому же попадаются неплохие статьи. Вексфорду нравилось название журнала, ему казалось, что оно очень авангардное. Он признавался самому себе, что до сих пор не отвык от «Домоводства» и «Вязания». Листая журнал, инспектор нашел раздел вопросов и ответов.
«Сумасшедшей тетушкой» оказалась некая Сандра Дейл. Вполне возможно, что это псевдоним. Вверху страницы – фотография полной женщины средних лет, светлые кудрявые волосы, добрый взгляд. Два письма от читателей набраны жирным шрифтом. Одно вообще не напечатано, только ответ на него:
«Уважаемая Т.М. из Бэйсингстока. Подобные эксперименты кажутся вам забавными, и ваш бойфренд наверняка доволен. Но зачем рисковать радостями будущей сексуальной жизни? Если вы вступите в брак, вам будет тяжело избавиться от подобных дурных привычек».
Зачем они печатают подобные письма? Пощекотать читателям нервы? Только эмансипированная либо слишком закомплексованная читательница не станет думать, что за дурные привычки у «Т.М.». Вексфорд представил, как Лесли Робсон сидит за пишущей машинкой и печатает ответы под диктовку Сандры Дейл.
– Там есть статья про Шейлу, – подсказала Сильвия. – И фотографии из сериалов.
Вексфорд нашел снимки дочери: в белом бальном платье, в черном викторианском наряде, с чепцом на голове. Кстати, сейчас по телевизору начнется последняя серия «Секрета леди Одли», в субботу ее повторят, но неизвестно, где он будет в субботу. Муж Сильвии, Нил, хотел переключить на другую программу, где идет передача о финансах. Робин стал приставать к матери, что хочет смотреть тетю Шейлу, – ему лишь бы не ложиться. Сильвия отправила Робина спать и заявила, что хочет смотреть сериал.
